В прошлом году на Национальную «горячую линию» по предупреждению домашнего насилия, торговли людьми и гендерной дискриминации, которая действует при ОО «Ла Страда-Украина», поступило 38 292 звонка. Это в 4 раза больше, чем в 2015 г. Причем, в 6,7 раза увеличилось количество обращений по поводу изнасилований и в 11 раз – относительно сексуальных домогательств. Консультанты, общающиеся с потерпевшими, отмечают, что много тревожных сообщений поступает из отдельных территорий Донецкой и Луганской областей, которые временно неподконтрольны Украине. И часто жертвы насилия спрашивают: могут ли им оказать помощь украинские правоохранители?
Такой непросто вопрос мы обсуждаем с президентом ОО «Ла Страда-Украина», доктором юридических наук, профессором Катериной ЛЕВЧЕНКО.
– Обострилась ли проблема сексуального насилия в связи с разворачиванием военного конфликта на Донбассе?
– Сразу скажу, что обострилась сильно. Горький опыт стран, попадавших в эпицентр военных действий, показывает, что сексуальное насилие там увеличивалось. Воюющие стороны используют его часто как акт мести, контроля или удержания власти. Как стратегия достижения военных целей оно может стать частью распространенных и систематических нападений на гражданское население. Поэтому международное право рассматривает сексуальное насилие во время войны как военное преступление, преступление против человечности и/или акт геноцида, если присутствуют составляющие этих преступлений.
Данные, которые сегодня собирают общественные, международные организации в Украине, показывают, что факты такого надругательства над людьми не просто имеют место, они растут. Не случайно в начале 2017 г. был обнародован отчет Верховного комиссара ООН по Украине относительно сексуального насилия, связанного с конфликтом на Донбассе.
– Кто больше всего страдает из-за сексуального насилия в условиях конфликта?
– Группой риска является гражданское население, которое находится, прежде всего, на неподконтрольной Украине территории. Преимущественно это женщины, особенно молодые. Но мы получаем на «горячую линию» и другие сообщения, такую же информацию имеют коллеги из других общественных организаций, например, Коалиции «Справедливость ради мира на Донбассе». Речь о том, что сексуальное насилие совершается и по отношению к мужчинам. Преимущественно к нам по этому вопросу звонят мужчины в возрасте от 18 до 30 лет (48% среди соответствующих звонков), 37% обращений от мужчин в возрасте от 31 до 50 лет, 16% – от мальчиков до 18 лет.
Потенциально очень уязвимая группа – это люди, которые задержаны и находятся под контролем вооруженной группировки на неподконтрольных Украине территориях. Опросы гражданского населения, проведенные Коалицией «Справедливость ради мира на Донбассе», показали, что те, кто был задержан, был заложником, в большинстве сталкивались с сексуальным насилием.
Но хочу подчеркнуть, что сексуальное насилие не нужно рассматривать исключительно как изнасилование. Принудительное обнажение в присутствии людей другого пола, сексуальное рабство, принудительная проституция, принудительная беременность, принудительная стерилизация и пр. – это тоже проявления сексуального насилия. Общественные организации получают информацию о подобных случаях в зоне конфликта. И, как нам сообщают, наибольше таких насильственных действий совершают именно представители незаконных вооруженных формирований так называемых ДНР и ЛНР, российские военные, «казаки».
– Были ли случаи сексуального насилия по отношению к украинским пленным?
– Случаи сексуального насилия на территории проведения антитеррористической операции и на временно оккупированной территории Украины были, но через высокую стигму в обществе жертвы таких преступлений чаще не готовы о них говорить.
Сошлюсь на сообщения тех, кто непосредственно общался с бывшими пленными.
«Из 80 опрошенных бывших пленных никто не согласился фиксировать документально случаи сексуального насилия» – волонтер «Восток- SOS».
«Из 86 лиц, бивших в плену, лишь четверо заявили о том, что над ними учинили сексуальное насилие» – психолог организации «Право на здоровье».
– Можно ли говорить о случаях подобных незаконных действий и от украинской стороны?
– Эту проблему тоже нужно поднимать. В отчете Верховного комиссара ООН, касающегося сексуального насилия, приводится несколько таких случаев. Их меньше, если сравнивать с количеством случаев насилия, информация о которых поступает с временно оккупированных территорий. Это, конечно, положительно, но они также есть. На «горячую линию», работающую на базе «Ла Страда-Украина», жалобы относительно сексуального насилия со стороны наших военных не поступали. Но у нас есть другая проблема – это насилие в семьях, куда возвращаются демобилизованные из зоны проведения АТО. Это другая тема, но количество таких звонков растет.
На что нужно обратить внимание? Во-первых, когда мы говорим о мониторинге общественными организациями или международными миссиями ситуации относительно насилия, то подконтрольные Украине территории являются открытыми для такого мониторинга. В то же время мы знаем, как тяжело той же специальной наблюдательной Миссии ОБСЕ осуществлять мониторинг прекращения огня на территориях так называемых ДНР и ЛНР, куда их почти не пускают. В отчете Верховного комиссара ООН также отмечено, что во время своей мониторинговой работы они сталкивались с соответствующими трудностями, фактически не имели доступа к информации. Это очень серьезный индикатор, который обычно вызывает беспокойство у международного сообщества.
Другой вопрос, который также является очень важным, это реагирование на такие факты. Сегодня Министерство обороны Украины реализует несколько программ. В частности, имплементирует План действий по выполнению Резолюции Совета Безопасности ООН 1325 «Женщины. Мир. Безопасность». В этих документах подчеркивается необходимость предупреждения насилия, в том числе, сексуального, по отношению к гражданскому населению со стороны вооруженных сил, различных военных, миротворческих контингентов и пр. И у нас на всех уровнях оборонного ведомства есть однозначное понимание, что случай сексуального насилия – это чрезвычайное событие, проблема, на которую нужно реагировать. Другое дело – как, в конечном счете, реагируют.
На неподконтрольных Украине территориях сегодня культивируется идеология унизительного отношения к женщинам. Мы помним высказывание одного из тамошних вожаков, что женщинам нечего шататься по улицам и посещать кафе, пусть сидят дома и пекут пироги. Так он отреагировал на сообщение об изнасиловании молодой девушки. Если такое отношение руководителей к случаям сексуального насилия, то трудно говорить об эффективном их расследовании и наказании виновных.
– Насколько сильно проблема сексуального насилия касается внутренне перемещенных лиц?
– Внутренне перемещенные лица (ВПЛ) уязвимы к любым социальным проблемам, в том числе, и к насилию. Лишь часть из них хорошо устроилась на новом месте, приобрела собственное жилье, нашла хорошую работу и имеет соответствующие доходы. Преимущественно ВПЛ переживают экономические, социальные, психологические, посттравматические проблемы.
Но я не могу сказать, что уровень сексуального насилия по отношению к ВПЛ выше по сравнению с другими группами населения. Например, с июня по декабрь 2016 г. на нашу «горячую линию» поступило 252 звонка относительно сексуального насилия. Среди них 30 звонков касались сексуального насилия в семьях демобилизованных, 6 – в семьях ВПЛ.
В течение 2014-2016 гг. специалисты «Ла Страда-Украина» оказывали правовую и психологическую помощь ВПЛ в Киеве, Харькове, в других регионах. На первом этапе они чаще нуждались в правовой помощи, но уже в 2016 г. большим спросом начали пользоваться психологи. Психологические вопросы не решаются так быстро, как правовые.
– Вы говорили о насилии в семьях демобилизованных из зоны АТО. Какие здесь возникают проблемы?
– Последствия вооруженного конфликта, происходящего на Донбассе, ощущаются на всей территории Украины. Растет насилие в семьях демобилизованных, в семьях военных. Это очень серьезная проблема. Понятно, что люди, которые возвращаются с войны, которые видели смерть и ежедневно применяли оружие, приходят с психологическими проблемами, все они пережили травмы, потери, изменения собственных взглядов, сознания. И это не их вина, это беда всего общества. И на нее должны обращать внимание и военные психологи, и социальные службы на местах.
Сейчас очень много военных именно из Западной, Центральной Украины, там необходимо серьезно усилить соответствующую работу. Ведь на сегодняшний день уже есть несколько случаев по Украине, когда женщины убили своих мужей, вернувшихся с войны, поведение которых было изменено, они учиняли насилие. И совершенное женщиной убийство было единственным видом защиты – как это ни страшно звучит.
– Получаете ли вы на «горячую линию» звонки по поводу сексуального насилия с временно оккупированных территорий?
– С 2016 г. мы начали выделять отдельную категорию – звонки с оккупированных территорий. Речь идет о территории Донбасса и о Крыме. Нам удается распространять информацию о «горячей линии» через Интернет, социальные сети. Обращения поступают как телефонные, так и электронные. «Горячая линия» предусматривает возможность консультирования по скайпу, электронной почтой.
В прошлом году мы получили оттуда 131 звонок для консультации по вопросам домашнего насилия, 130 звонков – для консультации по вопросам насилия вне семьи. С июня по декабрь 2016 г. поступило 17 сообщений о сексуальном насилии. Люди сообщали нам разные истории. Например, с оккупированной части Донеччины позвонила женщина, которая подвергалась сексуальному насилию от собственного сына. Он служил боевиком в ДНР, стал пьяницей. Однажды у матери лопнуло терпение, и она вызвала милицию. Та приехала лишь через 3 часа, немного поговорила с обидчиком и уехала. Больше женщине была некуда обращаться, кроме как позвонить нам.
Нам звонят из Алчевска, из Донецка, из Красного Луча, Снежного, Первомайска и других мест. Даже находясь под оккупацией пророссийских наемников, люди ищут защиты в Украине.
– Недавно в СМИ сообщалось о случае сексуальных домогательств одного из боевиков к сотруднице Миссии ОБСЕ. Как вы его прокомментируете?
– Откровенный цинизм и наглое чувство полной безнаказанности. Но хорошо, что этот случай зафиксирован – он добавляет понимания международному сообществу, что реакция стран, международных организаций, военных объединений должна быть более решительной, а помощь Украине – более эффективной.
– Общественные организации нашей страны стараются отслеживать факты сексуального насилия на неподконтрольной территории. Как на эти случаи реагируют украинские правоохранители, прокуратура?
– Приведу данные, собранные Коалицией «Справедливость ради мира на Донбассе». В рамках своего исследования они опросили 280 лиц, ставших жертвами нарушений прав человека, связанных с конфликтом. 206 из них подверглись гендерному насилию, 59 сообщили о том, что были жертвами и/или свидетелями сексуального насилия во время незаконного лишения свободы. Как минимум, 94 женщины стали жертвами сексуального насилия в местах лишения свободы.
Но процесс расследования и привлечения к ответственности за сексуальное насилие, в том числе, и со стороны украинских военнослужащих, является очень и очень сложным. Скажем, по состоянию на конец 2016 г. не начато ни одного производства, которое бы касалось сексуального насилия в зоне конфликта. То есть, информация об этом есть, а уголовных производств нет, дела не зарегистрированы в Едином реестре досудебных расследований.
Уполномоченные органы власти Украины не осуществляют надлежащего документирования случаев гендерно-обусловленного насилия, связанного с вооруженным конфликтом на Донбассе, в том числе, случаев, которые могут быть квалифицированы как военные преступления. Они не проводят анализ доступной информации и не формируют доказательной базы для органов национальной и международной юстиции с целью недопущения нарушений норм международного и национального права.
Преступления, связанные с сексуальным насилием, всегда расследовались тяжело. Часто им не уделялось надлежащее внимание, и до сих пор существуют гендерные стереотипы – например, стереотип о том, что «сама виновата», если кого-то изнасиловали. Но к таким системным проблемам, существовавшим и ранее, добавились и проблемы, связанные с военным конфликтом на востоке Украины.
Решение этого широкого круга вопросов требует усовершенствования национального законодательства, ведь оно не отвечает международным стандартам в этой сфере. А также улучшения системы и методологии подготовки специалистов. Ведь, к примеру, сегодня национальная полиция признает, что ее сотрудникам часто не хватает надлежащих знаний, методик для эффективного расследования дел о сексуальном насилии.
Кроме того, наши правоохранители должны знать, каким образом документировать преступления, связанные с сексуальным насилием, совершенные на неподконтрольной Украине территории. Ведь бывают случаи, что жертва насилия специально приезжает на подконтрольную территорию, чтобы задокументировать преступление, она готова давать показания, а ее начинают отфутболивать от одного райотдела полиции к другому. Должна быть четкая схема – каким образом общаться, что документировать. Потому что вся эта информация очень важна как для расследования конкретного уголовного дела, так и для представления данных в Международный уголовный суд, что Украина уже делает и будет продолжать делать.
– То есть, главная проблема – это нехватка квалифицированных специалистов?
– Разумеется, это лишь одна из проблем, но она очень существенная. Чтобы посодействовать ее решению, «Ла Страда-Украина» совместно с канадской организацией Stabilization Support Service при поддержке Посольства Великобритании в Украине в течение 2016 г. провела 26 тренингов по вопросам противодействия сексуальному насилию для работников полиции, департаментов или управлений социальной защиты населения, управлений (отделов) семьи и молодежи, для медицинских работников, работников образования и пр. В них приняли участие 764 человека со всех регионов Украины. Они засвидетельствовали эффективность таких мероприятий, необходимость тематических обучений для различных категорий служащих.
Одновременно «Ла Страда» лоббирует включение тем, связанных с противодействием насилию, сексуальному насилию, в учебные программы в вузах, тех заведениях, которые готовят юристов, педагогов и других специалистов соответствующего направления. В частности, и в системе Министерства обороны, и Министерства внутренних дел. Потому что этические кодексы, кодексы военных, кодексы правоохранителей должны включать запрет на применение такого поведения.
– Что можно уже сейчас сделать, чтобы уменьшить остроту проблемы сексуального насилия в Украине?
– Как юрист скажу, что очень важно, чтобы на это эффективно и правильно реагировали правоохранительные органы, полиция, суды. Также должны быть кардинально улучшены условия для оказания помощи пострадавшим. У нас есть проблемы с приютами, с сервисами на местах. В прошлом году такой приют был открыт в Харькове. Будут еще в Кривом Роге, в Виннице. Это очень хорошо. Но это делается благодаря Фонду народонаселения ООН, общественным организациям. Хотелось бы, чтобы такую ответственность брали на себя местные органы власти и те, кто на центральном уровне формирует социальную политику.
Владимир ДОБРОТА,
Национальный пресс-клуб «Украинская перспектива»