Недавно возобновила работу Комиссия при Президенте Украины по вопросам помилования. Был утвержден ее новый состав, в который вошла и известная общественная деятельница, президент Международного женского правозащитного центра «Ла Страда – Украина», доктор юридических наук, профессор Екатерина ЛЕВЧЕНКО.
Нам не единожды доводилось общаться с ней, когда речь шла об обеспечении равных прав женщин и мужчин в Украине, о борьбе с домашним насилием и насилием над женщинами – в этой области она работает уже более двадцати лет. Насколько близко к этим проблемам ее новое назначение? Да и вообще, как работает и какие вопросы рассматривает Комиссия по вопросам помилования? Актуальна ли ее работа в стране, где продолжаются военные действия, где обостряется борьба с коррупцией и общественное сознание больше концентрируется на наказании виновных, чем на милосердии?
– Состав нашей Комиссии профессионален и достаточно разнообразен, – начала разговор Екатерина Левченко. – В нее входят представители органов исполнительной власти – Министерства юстиции, Государственной пенитенциарной службы, Генеральной прокуратуры, Уполномоченный Верховной Рады по правам человека, народный депутат Украины, а также представители общественного сектора.
По моему мнению, если учитывать задачи Комиссии, то именно представителей неправительственного сектора могло быть и больше. Часто работа по вопросам помилования выходит за пределы узкоспециального подхода. К тому же требует времени, а с этим у чиновников могут возникать проблемы.
– Что предусматривает само понятие помилования?
– Это серьезный и ответственный акт. Тут не идет речь об условно досрочном освобождении или об амнистии.
Правом помилования во все времена были наделены первые лица государства. Такое же право имеет и Президент Украины. Он доверяет право подготовки решения о помиловании экспертам, которые должны максимально взвешенно и всесторонне подойти к этому. И уже потом решение Комиссии может быть принято или отклонено Президентом.
Для меня лично это очень большая ответственность. И я долго думала, должна ли заниматься этой работой, советовалась с людьми, которые знакомы с ней. Ведь понимаю, что человек, совершивший преступление, может раскаяться и просить о помиловании. Но он же потом может снова вернуться на преступный путь.
– Насколько оправдано в нынешней непростой криминогенной ситуации и войны на востоке Украины вообще либерализировать помилование? В Украине есть немало людей, которые, наоборот, считают нужным ввести политику сильной руки, направленную на наведение порядка в стране.
– Мой опыт и знакомство с соответствующей практикой различных государств показывает, что строгие наказания не всегда являются залогом обеспечения порядка и безопасности. Должно формироваться правовое поведение в обществе, когда люди знают, что закон – один для всех, а не для управления массами. Не для того, чтобы были правила для верхушки общества и для остальных.
Более того, с моей точки зрения, не всегда наказание в виде лишения свободы (а это у нас достаточно распространенное наказание) отвечает общественной потребности и решает основные вопросы. Да, должно быть наказано лицо, совершившее преступление, но мы также говорим о восстановлении справедливости. Скажем, за ряд экономических преступлений следует вводить экономические наказания. Очень важно, чтобы за имущественные преступления не только назначалось наказание, но и создавались механизмы для восстановления разрушенного или возвращения украденной собственности. Если человек, укравший у кого-то половину нажитого за всю жизнь имущества, получит 7-10 лет лишения свободы, но потерянное имущество не вернется, то это вряд ли можно считать восстановлением справедливости.
Но есть целая категория преступлений, которые в определенной степени можно считать случайными. Скажем, убийства на бытовой почве, которые стали результатом ссор между соседями, родственниками, на почве систематического домашнего насилия.
Я не хочу оправдывать того, кто совершил преступление. Но нужно понимать, что часто такие трагические случаи происходят без умысла. Скажем, недавно Комиссия рассматривала дело, когда убийство было совершено в результате ДТП. Его виновник к этому не стремился. Более того, он не был в состоянии алкогольного опьянения, но потерял контроль, и случилась беда. Он получил 8 лет лишения свободы.
Нужно, чтобы наказание отвечало содеянному и вносило необходимые изменения в жизнь человека, чтобы сделать невозможным повторение преступлений.
– Кто определяет кандидатов на помилование, каким критериям они должны отвечать и как решение относительно их будущего принимается членами Комиссии?
– Человек, совершивший преступление и отбывающий наказание, отправляет письмо Президенту. Это предусмотрено Конституцией Украины, Уголовно-исполнительным кодексом. То есть, есть право на обращение и этим заключенные могут воспользоваться.
Письмо рассматривается в Администрации Президента Департаментом по вопросам помилования. Он готовит дело о помиловании и справку о человеке, подавшем соответствующую просьбу. Эти документы передаются членам Комиссии, и затем мы знакомимся с ними.
Эта работа является конфиденциальной. Мы нигде не разглашаем фамилии и данные тех людей, которые подали эти документы. Такой подход отвечает требованиям Закона о защите частной информации. Члены Комиссии знакомятся с этими делами, с судебными приговорами, с характеристиками, предоставляемыми учреждениями исполнения наказаний, с другими материалами. На заседании Комиссии дела рассматриваются в алфавитном порядке, члены Комиссии высказывают личные мнения и голосуют.
Крайне важно, чтобы сотрудники Департамента по вопросам помилования, которые обслуживают деятельность Комиссии, обязательно учитывали в протоколах все наши мнения и предложения. Потом эти протоколы попадают к Президенту Украины, и он может учитывать их при вынесении окончательного решения о помиловании.
Есть вопросы, по которым мы единодушно принимали решения. Но есть ситуации, когда решение принималось большинством, причем, большинством в один голос. То ли в поддержку помилования, то ли против.
За это время состоялось два заседания Комиссии. Участие в первом принял Президент Украины Петр Порошенко. Таким образом, при всем комплексе вопросов и проблем, которые сегодня есть в государстве, он серьезно относится к нашей работе. Это также прибавляет нам большей ответственности.
– Быстро ли реализуется на практике решение о помиловании?
– Когда принимается решение о помиловании, это не означает, что завтра человек будет выпущен. Помилование может предусматривать сокращение срока наказания. И было лишь несколько случаев, когда помилование наступало сразу.
9 июня состоялось первое заседание нашей Комиссии, а в коне месяца я посетила Черноморское женское учреждение отбывания наказаний, что в Одесской области. И хорошо было узнать, что женщину, которую мы помиловали, уже отпустили.
– Много ли в Комиссии дел о помиловании женщин?
– Около 40% дел, которые рассматривает Комиссия, касаются женщин. 90% из них совершили убийство. Но до того все они были жертвами домашнего насилия. Я много лет занимаюсь этими вопросами, и вот теперь увидела финальный аккорд в этом деле.
Я привлекла внимание к такому разворачиванию ситуации и Президента Украины, и руководства Министерства социальной политики. До сих пор домашнее насилие квалифицируется у нас как административный проступок, в соответствии со статьей 173 с отметкой 2 Кодекса Украины об административных правонарушениях.
Я знакомилась с некоторыми делами, где отмечено: обвиняемая говорила о том, что потерпевший, которого она убила, угрожал лишить ее жизни или покалечить. Но в приговоре отмечено, что поскольку нет телесных повреждений, нельзя делать вывод о совершении насилия.
Понятие «насилие в семье» вообще не используется в приговорах суда. Используется такое понятие, как «неприязненные отношения» или «неприязненные отношения на бытовой почве».
Поэтому часто обидчики не получают должного наказания и противодействия общества и продолжают издеваться над своими домашними. В конце концов, у некоторых женщин лопается терпение, и они отваживаются на крайний шаг.
Все это показывает, каким актуальным для государства является вопрос противодействия домашнему насилию, насилию над женщинами. Ему должны уделять больше внимания и сотрудники правоохранительных органов, и судьи. И, конечно же, местные органы власти, особенно, в сельской местности, социальные службы. Невнимание государства в данном случае имеет слишком печальные последствия.
Поэтому в контексте усиления борьбы с гендерно обусловленным насилием Украине крайне важно ратифицировать Конвенцию Совета Европы о предотвращении насилия над женщинами и домашнего насилия и борьбу с этими явлениями (Стамбульскую конвенцию). Важные шаги в этом направлении уже сделаны. В частности, Верховная Рада запланировала ратификацию Стамбульской конвенции во ІІ квартале 2016 года.
– Доводилось ли Комиссии рассматривать дела, связанные с торговлей людьми?
– Нет, таких дел мы пока что не получали. Как не было и дел, связанных с насилием над детьми.
На рассмотрении Комиссии было несколько дел, когда мужчины убивали своих жен, и это было продолжением домашнего насилия. Я в таких ситуациях голосую против помилования.
– Могут ли решения Комиссии распространяться на заключенных, отбывающих пожизненное наказание?
– Пожизненно заключенный имеет право обращаться с просьбой о помиловании лишь через 20 лет отбывания наказания. Пока у нас на рассмотрении не было ни одного подобного дела.
Думаю, что принимать решение о помиловании пожизненно заключённых очень сложно. Мне приходилось знакомиться с делами, когда убийство совершалось с особой жестокостью. Ему предшествовало длительное издевательство над жертвой. Такая жестокость очень пугает. Трудно быть уверенной, что она не повторится в будущем.
Те, кто отбывает пожизненное наказание, совершают очень серьезные преступления. И я не знаю, возьму ли на себя ответственность миловать. Суд может пересмотреть приговор в силу каких-то новых открытых обстоятельств.
С другой стороны, в стране растет количество лиц, отбывающих пожизненное наказание. И возникает проблема – как содержать этих людей. Но это уже другой аспект.
– Многих ли людей, которые были лишены судом свободы, может коснуться помилование?
– Комиссия по вопросам помилования не работала больше года. Очень формально она работала при прежней власти. В тот период в ее составе была лишь одна представительница общественного сектора.
Иначе складывается ситуация теперь. За два заседания Комиссия рассмотрела более 40 дел. Третье заседание должно состояться в средине сентября. Сколько дел будет рассматриваться на нем, я не знаю. Но мне известно, что на рассмотрении в Комиссии находится в целом около 800 дел.
– Все ли вчерашние заключенные способны адаптироваться к нашей непростой жизни?
– Без сомнения, что не все. И это очень сложный вопрос.
Я знаю примеры, когда бывшие заключенные проживали в Донецке, Луганске или в Крыму. А наказание отбывали на другой территории Украины. Возникал вопрос: куда им возвращаться?
Когда мы рассматриваем дела о помиловании, то учитываем различные аспекты. В том числе, и связи между членами семьи. Конечно, вопрос, куда возвращаться, не является основанием для принятия отрицательного решения. Но нам важно понимать, как человек в дальнейшем будет осваиваться в жизни, кто ему в этом будет помогать.
Меня особенно волнует судьба осужденных женщин. Им намного труднее адаптироваться к свободной жизни, чем мужчинам. Парадокс в том, что мужчин из мест лишения свободы преимущественно ждут их женщины. А женщин мужчины, как правило, не ждут.
– В СМИ распространялась информация о том, что некоторые заключенные просили заменить им срок наказания участием в АТО. Насколько реален такой компромисс и рассматривается ли он членами Комиссии?
– Сразу скажу, что это не вопрос для Комиссии, это не наша компетенция.
Но как гражданка я считаю, что было бы очень хорошо, чтобы людям, которые готовы принимать участие в защите страны, это позволялось. Хотя, конечно, тут тоже нужно тщательно смотреть – за какие преступления они отбывают наказания.
Вместе с тем, мы должны понимать, что военные действия на востоке страны порождают многочисленные проблемы. Специалисты отмечают рост домашнего насилия и гендерно обусловленного насилия в семьях участников АТО и в среде внутренне перемещенных лиц. В Центр «Ла Страда – Украина» уже не единожды обращались за помощью в таких ситуациях. Пользуясь случаем, хочу сообщить номер телефона нашей «горячей линии» – 0800 500 335. По мобильным телефонам – 386.
– Поговаривают, что необходимость в помиловании возникла в связи с переполненностью тюрем и нехваткой средств на содержание пенитенциарных учреждений. Что вы думаете по этому поводу?
– Нет связи между экономическим состоянием страны, помилованием и количеством заключенных. Более того, количество заключённых в Украине неуклонно уменьшается. Как-то мы были в учреждении, рассчитанном на 700 мест. Сейчас там находится около 450 человек, а когда-то заключенных там было до 2 тысяч.
В Украине несколько десятков тысяч заключенных. Наша Комиссия за год может рассмотреть 200-300 дел о помиловании. Поэтому не стоит это считать дополнительным экономическим фактором для улучшения деятельности всей пенитенциарной системы.
– Уже состоялось два заседания Комиссии. Сколько решений о помиловании вы приняли и кого именно они коснулись?
– После первого заседания мы помиловали 20, а после второго – 10 осужденных. Много это или мало?
Мне известно по информации руководителя Департамента по вопросам помилования АПУ Александра Букалова, при президентстве Леонида Кучмы и Виктора Ющенко ежегодно миловали почти тысячу осужденных, а в 2011-2014 годах Виктор Янукович помиловал лишь 43 человека.
Наша Комиссия приняла положительные решения о помиловании по двум третям дел, которые мы рассматривали. Например, готовясь к заседанию, мы вместе с другим членом Комиссии – общественным деятелем Владимиром Ажиппо посетили Качановскую женскую колонию, где встретились с кандидаткой на помилование. Общение с ней, с руководством колонии убедило нас в необходимости поддержать ее просьбу.
Также я встречалась с двумя заключенными женщинами в Черноморской колонии. Мое мнение относительно помилования одной из них также убедило членов Комиссии.
К третьему заседанию я планирую посетить учреждение отбывания наказаний в Тернопольской области.
Владимир ДОБРОТА,
Национальный пресс-клуб «Украинская перспектива»