Взрыв ДнепроГЭСа (видео)

18 августа 1941 года, отступая на левобережную часть Днепра, подразделения Красной Армии взорвали ДнепроГЭС, а генераторы и трансформаторы станции испортили, включив их в режим самосожжения. Как это было, и оправданы ли были жертвы?

Обновление: в ночь на 6 июня 2023 года российские захватчики, направленные на войну в Украину владимиром путиным, взорвали дамбу и машзал Каховской ГЭС. Затоплены большие территории. Жертвы и пострадавшие будут определены позже.

«В тот день станция ДнепроГЭС работала с полной нагрузкой, хотя снаряды летели через плотину и машинный зал электростанции. В случае отступления наших войск решено было оборудование станции вывести из строя, не дать противнику возможности пользоваться электростанцией», – вспоминал Ф.Г. Логвинов, бывший начальник строительства ДнепроГЭС.

«План действий по порче оборудования ДнепроГЭС был таким. Сначала повышающие трансформаторы включались в режим короткого замыкания, лопасти турбин устанавливались под таким углом, чтобы вращение агрегатов было небольшим. Возбуждение генераторов было максимальным. В таком режиме турбоагрегат давал при относительно небольшом напряжении приличную мощность. Этот режим был необходим, чтобы гарантированно первыми вывести из строя трансформаторы. После того как трансформаторы будут сожжены, планировалось установить генераторы турбин в режим короткого замыкания и при максимальном возбуждении увеличивать скорость вращения гидроагрегатов до того момента, когда они будут выведены из строя. Затем планировалось перекрыть кран подачи смазки в подшипники турбин, что окончательно выведет их из строя, так как в результате перегрева подшипников скольжения выплавится весь баббит и бронза, применявшиеся в качестве трущихся поверхностей. После этого планировалось взорвать плотину так, чтобы было разрушено несколько пролетов сливной части и дорога, идущая через нее», – вспоминал Б.А. Эпов, сапер, один из участников событий тех критических дней.

Строительство ДнепроГЭС именно в Запорожье преследовало цель не только снабдить дешевой электроэнергией комбинат «Запорожсталь», но и сделать судоходной часть Днепра, севернее плотины, затопив легендарные Днепровские пороги. Копия одной из американских плотин (первенец советского плана электрификации был построен по чертежам американской компании Freyn Engineering Company of Chicago), ДнепроГЭС стала самой большой и мощной в Европе плотиной (по состоянию на момент пуска – 1 мая 1932 г.). До войны электроэнергия ДнепроГЭСа обеспечивала 50% производства всей промышленности европейской части СССР.

Взорвать ДнепроГЭС было поручено классному саперу, уже отличившемуся при взрыве Храма Христу Спасителю в Москве, подполковнику Б.А. Эпову. Подготовка к взрыву проводилась под грифом «Совершенно секретно». О миссии Эпова знал лишь ограниченный круг лиц 157-го полка НКВД, а также дирекция станции. Те работники станции, в чьи обязанности вменялось вывести из строя электрооборудование ГЭС, не знали о том, что должен был сделать сапер. Они должны были лишь доложить администрации станции об успешном завершении своей работы, после чего Эпову должна была быть дана «отмашка» на проведение работ по подрыву ДнепроГЭСа.

Плотина ДнепроГЭСа за несколько дней до взрыва.

Снимки взорванной плотины, сделанные летчиками Люфтваффе

Воспоминание Б.С. Мельникова, начальника политуправления Южного фронта по комсомольским организациям: «В ночь с 17 на 18 августа обстановка на Запорожском направлении резко изменилась. Противник прорвал оборону Красной Армии и Запорожье осталось неприкрытым. Уже утром 18 августа противник силами пехотной дивизии и танками предпринял наступление на город. Оборонявшая Запорожский плацдарм, плохо вооруженная 274-я стрелковая дивизия, укомплектованная в основном неопытными солдатами, под натиском врага начала отход. Перед нашей группой членом Военного Совета А.И. Запорожец, а также руководителями Политуправления Брежневым (будущим генсеком, – ред.) и Мамоновым была поставлена задача: во что бы то ни стало сдержать беспорядочно отступающие части через Хортицу, создать линию обороны по правому берегу старого русла Днепра, прикрывая тем самым мост через остров и плотину ДнепроГЭСа. Это дало бы возможность закончить эвакуацию «Запорожстали» и других предприятий города, а также подготовиться к взрыву плотины. Однако, уже через несколько минут после получения задания, когда мы спешились с автомобиля, так как продвигаться по мосту было невозможно (мост был забит людьми, повозками, скотом и машинами), раздался взрыв страшной силы, а вслед за ним еще один. Была взорвана перемычка плотины…

Заместитель Наркома обороны СССР генерал-полковник А.В. Хрулев подтвердил в своих воспоминаниях, что «в период со 2 по 4 августа 1941 года штабу тыла РККА поручили доставку авиацией в Запорожье взрывчатки и саперов».

Воспоминания бывшего Заместителя председателя Совнаркома Первухина: «Уже к началу августа 1941 года районы Днепра оказались в зоне боевых действий. Встал вопрос об эвакуации Днепровской гидроэлектростанции им. В.И. Ленина. Верховным Главнокомандованием было дано задание войскам Юго-Западного фронта укрепиться на правом берегу реки Днепр и удержать противника. И, если потребуется, взорвать плотину ДнепроГЭСа, чтобы не дать врагу с ходу переправиться на левый берег и захватить Запорожье, гидроэлектростанцию и промышленные объекты города, еще не до конца эвакуировавшиеся на восток страны.

Фотографии взорванного РККА и восстановленного немцами ДнепроГЭСа

Мне было поручено проследить за тем, чтобы на ГЭС было все подготовлено для взрыва, а сам взрыв был сделан тогда, когда все отступающие войска переправятся на левый берег Днепра. Вместе с руководством станции и Днепроэнерго я обсудил, как лучше выполнить это важное задание ставки. Взрыв должен был организован таким образом, чтобы не только помешать врагу переправиться на другой берег, но и уничтожить как можно больше живой силы и техники фашистов. В то же время, необходимо было учесть то, что после освобождения Запорожья должна быть возможность как можно быстрее восстановить ДнепроГЭС.

Было решено заложить взрывчатку в верхнюю потерну. Место закладки взрывчатки следовало обложить мешками с песком, чтобы направить взрывную волну в нужном нам направлении и разрушить только несколько пролетов сливной части плотины и автодорогу на ней. Другие части при этом не должны были пострадать, так как при восстановлении пришлось бы обследовать всю потерну на предмет разрушений (потерна – тоннель в теле плотины, соединяющий левый и правый берега; в этом тоннеле свободно проезжала полуторка – легендарный грузовик ЗИС-5).

Накануне ночью Запорожье сильно бомбила вражеская авиация. Зенитный батальон, оборонявший плотину, не давал немцам прицельно сбрасывать бомбы на ДнепроГЭС. Уже к вечеру плотину начали обстреливать из минометов. Это стало неожиданностью, так как по нашим данным фронт находился в нескольких десятках километров от плотины.

Как позже выяснилось, во время авианалетов враг высадил воздушный десант на севере Хортицы (там, где сейчас находится музей) всего в трех километрах от плотины. Очевидно, задачей парашютистов был захват ДнепроГЭСа неповрежденным.

Во второй половине дня, 18 августа, когда была почти закончена укладка взрывчатки, прибыл представитель штаба фронта и вручил телеграмму представителям военного командования на ДнепроГЭСе, в которой уточнялось время взрыва. Телеграмму подписал Главнокомандующий войсками Юго-Западного направления маршал С.М. Буденный. В ней было указано, что в случае занятия плотины немцами, она должна быть выведена из строя.

К вечеру этого дня боевые части через потерну перешли на левый берег Днепра, так как сверху находиться было невозможно – плотина находилась под обстрелом вражеского десанта.

Кажется, на какой-то момент прекратился обстрел. В этот момент раздался неимоверный по своей силе взрыв. Было разрушено несколько пролетов плотины. Во время взрыва погибли гитлеровцы, занявшие на тот момент дорогу над плотиной.

Лава воды устремилась через образовавшийся проем. Быстрый подъем реки ниже плотины, в днепровских плавнях правого берега было затоплено немало техники и войск немцев, готовившихся к переправе на левый берег Днепра.

Через некоторое время после взрыва секретарь Обкома по телефону сообщил мне, что на правом берегу у плотины появились немецкие танки, но перебраться на противоположный берег они уже не могут.

Поздно ночью я позвонил в ЦК и доложил И.В. Сталину, что плотина ДнепроГЭСа взорвана. Он поблагодарил за это и сказал, что вовремя все сделали, так как остановили продвижение врага вглубь страны на этом участке фронта».

Видео и фото взорванного ДнепроГЭСа

Из воспоминаний Б.А. Эпова: «14 августа (1941г., – ред.) меня вызвал начальник инженерных войск Котляр Л.З. и попросил дать свои соображения по выводу из строя плотины ДнепроГЭСа, машзала и моста через аванкамеру (автомобильный мост, соединяющий плотину с Правым берегом в районе ДнепроГЭС-1, – ред.) путем их разрушения. В ходе нашей беседы я получил приказ вылететь специальным самолетом в Запорожье для проведения операции. Мне были приданы два младших лейтенанта. Кроме того, начальнику инженерных войск Южного фронта А.Ш. Шифрину были даны соответствующие указания.

Прибыв в Запорожье и убедившись, что другим самолетом доставлены необходимые материалы, я явился к начальнику инженерных войск фронта Шифрину и находившемуся в Запорожье члену Военного Совета фронта Коломийцу, а затем приступил с двумя своими помощниками и выделенным батальоном к подготовке данного мне задания.

Начальник ДнепрГЭСа занимался подготовкой к эвакуации генераторов станции. Охрану работ вел полк НКВД.

Прибывший вместе с начинжем Шифриным начальник штаба фронта генерал Харитонов дал указание выполнить разрушение после того, как немцы выйдут на правый берег Днепра. Сигналом к выполнению задания будет отход охранного полка НКВД и полковника А.Ф. Петровского, специально выделенного для связи.

Разметка на дорогах была даже тогда!

К концу дня 18 августа немцы вышли на правый берег Днепра и начали обстрел левобережной части Запорожья. Полк НКВД отошел на левый берег и командир полка, отходя вместе со связным полковником, дали мне команду на приведение в исполнение разрушения, что и было выполнено. В результате взрыва из тела плотины было вырвано около 100 метров по ее длине.

Докладывать о проделанной работе пришлось генералу Запорожцу, начальнику политотдела фронта. Его реакция была неожиданной – он потребовал от меня и моих лейтенантов сдать оружие. Вероятно, его одолели панические настроения, так как его штаб и немцев разделяло лишь русло Днепра. Да и о моей миссии его никто не предупредил.

Адъютант Запорожца отобрал у меня револьвер и, не зная, что со мной делать, ввиду поступившего уже распоряжения о передислокации штаба вглубь обороны, передал меня фронтовому СМЕРШу. СМЕРШ также не знал о моей миссии и обвинил меня в измене Родине и 10 дней проводил допросы. Когда СМЕРШевцы узнали о моем задании, не знали, как выйти из создавшегося положения. Начальник фронтового СМЕРШа принес мне извинения и меня освободили. Но прежде они привели меня в порядок (нанесение грима после пыток, – ред.). 2 сентября я вылетел самолетом в Москву».

Для взрыва плотины в верхнюю потерну грузовиками было доставлено 20 тонн тола. Место закладки взрывчатки следовало обложить с обеих сторон мешками с песком, чтобы взрыв получился направленным. Но с восточной стороны (со стороны левого берега реки, – ред.) положить мешки с песком не успели, так как немцы вышли к плотине и в любой момент могли пройти внутрь в потерну и предотвратить взрыв.

Плотина ДнепроГЭСа как оружие массового поражения.

После взрывов в плотине образовалась брешь общей длиной около 165 метров, в которую хлынула вода.

Водяной вал смыл не только немцев, о чем упоминалось выше, но и села, скот, людей, технику… Секретное задание было выполнено точно и в срок, при этом даже свои войска не были выведены из возможных зон затопления.

После взрыва все, что выше верхней потерны было разрушено. Бетонный монолит был разрушен и ниже потерны на глубину до шести метров. Вал воды высотой около 30 метров обрушился вниз. Мощный поток уносил все живое довольно длительное время, пока не упал уровень реки выше плотины.

Водяной поток на острове Хортица унес пехотный полк, под водой оказались запасы вооружения и продовольствия (по свидетельствам очевидцев в низинной части Запорожья находились десятки тысяч тонн продовольствия и приличные запасы оружия). На дно пошли десятки судов Запорожской флотилии вместе с их командами. Войска Южного фронта, с боями отходившие на левый берег от Никополя до Херсона были погребены под приливной волной, образовавшейся в результате взрыва плотины ДнепроГЭСа. По имеющимся свидетельствам, в днепровских плавнях погибло не менее 20000 солдат. Беженцев и мирных жителей никто не считал…

Под Никополем была наведена понтонная переправа для отступающих частей 2-го кавалерийского корпуса, 9-й и 18-й армий. Часть воинов погибла в результате резкого подъема воды, часть оказалась в плену, так как не смогла переправиться. Тогда много военного снаряжения, артиллерия, которые не оказались под водой, были захвачены врагом.

Вероятно, весть об этом, вынудила начальника политотдела Южного фронта А.И. Запорожца, не знавшего о приказе ставки, арестовать Эпова. Лишь благодаря тому, что на прием к тов. Сталину попал начальник Главного военно-инженерного управления РККА Котляр и рассказал о том, как было выполнено задание. Конечно, о том, что случилось ниже по течению Днепра с советскими войсками, он скромно умолчал (или не знал).

Сталин дал команду немедленно освободить Эпова.

Из письма командующего 3 танковым корпусом Мантойфеля: «В результате взрыва плотины в Запорожье, по моим данным погибло около полутора тысяч человек (немцев, – адм.). Русские сумели сорвать наши планы по захвату электростанции…». Примерно на такие же цифры указывал и генерал немецкой армии Эвальд фон Клейст.

Прошло почти 70 лет с тех пор…

Судить о поступках Эпова, Сталина и НКВДистов сейчас вряд ли уместно. Трудно сказать, как развивались бы события, если бы Эпов не взорвал плотину ДнепроГЭСа. Вывести войска из зоны затопления при паническом отступлении войск РККА в условиях разрушенных коммуникаций в августе 1941 г. было практически невозможно. Но, по самым скромным подсчетам, в результате той акции погибло не менее ста тысяч советских людей.

Вопрос, оправдана ли такая секретность, в результате которой погибли около 100 тыс. наших соотечественников и солдат РККА остается открытым…