Бой за Бахмут был не первым, показавшим неумение российских командиров действовать скоординировано, особенно, когда на поле боя имеются “разношерстные” силы.
Если обычные вооруженные силы подчиняются планировщикам генштаба и выполняют поставленные им задачи в рамках общей задумки военных аналитиков, то различные ЧВК имеют, как оказалось, задание захвата какого-либо объекта, мало связанное с действиями других дружественных им сил.
Многочисленные медийные перепалки главаря ЧВК “Вагнер” Евгения Пригожина с главами генштаба и минобороны, доходившие до безнаказанных публичных оскорблений, говорят о том, что в российских силах на этой войне “каждый сам по себе”. Особенно это стало заметно в риторике Пригожина, когда дрогнули фланги на северной и южной окраинах Бахмута под воздействием украинских сил.
Российские кадровые военные, впрочем, как и наемники, не показали умения придумать способы привнести в свои операции элементы неожиданности и гибкости или продемонстрировать какое-либо усилие к экономии ресурсов – как человеческих, так и технических.
На это указывает соотношение потерь в борьбе за Бахмут 100 тыс. погибших россиян против 20-25 тысяч украинцев (1 к 4-5).
Российские генералы уверены, что сравнять с землей территорию с помощью артиллерии, а затем бросить туда людей, чтобы с большими затратами вытеснить оттуда противника, — выигрышная тактика. Возможно, имея большие запасы снарядов и стволов в борьбе за стратегически важный объект, это уместно. Но возможность вести боевые действия таким способом Россия утратила еще год назад, с тех пор, когда склады ломились от боеприпасов, а живая сила была действительно силой – выученной и экипированной должным образом.
Ставка на артиллерию при захвате Бахмута привела к истощению артиллерийских сил. Дальнейшее наступление на Славянск, Краматорск или Константиновку для россиян кажется невозможным не только из-за очередного бастиона, который им нужно преодолеть в расположенном выше по ходу возможного продвижения Часовом Яре, но и возникшем дефиците артиллерийских установок. Отличная контрбатарейная борьба ВСУ, стрельба вагнеровцами из артиллерийских установок, долго не покидающих “насиженные” места, обескровили российскую армию. В расчете, который обновляется ежедневно, видно, что пушек в ВС РФ едва хватит до осени.
Извлекут ли уроки российские военные от “пирровой победы” в Бахмуте, большой вопрос, учитывая, что заскорузлые генералы путинской армии редко проявляли себя самокритично и проводили работу над ошибками. Что касается ЧВК Пригожина – он берёг (и наверняка сберёг) основной состав своих головорезов, которые ему нужны для ведения операций в Африке и других регионах, где у него есть интересы. Основной упор главарь группы Вагнера делал на “утилизации” зэков, которых использовал как щит для идущих за ними “кадровых” боевиков. Также внимание Пригожина было сосредоточено на накоплении вооружений (возможно, и боеприпасов) для своих будущих свершений за пределами этой войны. Его наемники, несомненно элитная боевая сила, которая лишь накопила дополнительный военный опыт в Бахмуте.
В России проходит перманентная мобилизация. Путин бросает на убой всё новые силы, но их быстрая “утилизация” все время требует пополнения, поэтому в бой идет всё больше неподготовленного личного состава – бойцов просто не успевают обучать. Баланс мобилизованных-утилизированных можно посмотреть здесь. Учитывая то, что, благодаря западной военной помощи, у Украины всегда есть боеприпасы, сомнительно, что у России есть возможность добиться значительных успехов, продолжая “мясные” атаки.
Стала более очевидной проблема с бронетехникой – все более старые танки появляются на фронте, и многие из них приходится закапывать, превращая в артиллерийские установки, по причине указанной выше.
Нет возможности безнаказанно “утюжить” украинские позиции авиацией – фронтовые системы украинских ПВО не подпускают самолеты на достаточное для прицельного бомбометания расстояние. Впрочем, с самолетами и вертолетами Россия испытывает большие проблемы. Не столько с самими летательными аппаратами (хотя их с начала полномасштабного вторжения уничтожено немало (19,5% самолетов и 54,4% вертолетов)), а с высоквалифицированными опытными пилотами. За 15 месяцев Великой войны уничтожено около 400 пилотов. Восстанавливать такую кадровую брешь Военно-космическим силам России придется не менее 6-7 лет (обучение + практика).
Многие, уничтоженные на этой войне виды вооружений трудно восстановить из-за “адских” санкций, под пресс которых путин отправил свою страну, кроме того машиностроительная отрасль промышленности за последние 15 лет очень сильно деградировала.
По мнению многих экспертов, обладание Бахмутом не имело высокой стратегической ценности. Этот город стал символом для российского диктатора. Не имея долгое время побед в Украине, он решил, что райцентр площадью 41 тыс. кв. километров (площадь двух московских районов вроде Чертаново) с численностью населения немногим более 70 тысяч человек, станет той историей, которую можно будет выгодно продать своему кровожадному народу. Он наверняка, отдавая приказ о захвате, представить себе не мог, чем это обернется, сколько жизней своих избирателей придется положить ради горы развалин.
Во время войн захват территорий является оправданным, если это ведет к большим потерям со стороны армии противника по сравнению со своей, дальнейшему развитию наступления, стратегической важности этой территории. Но захват Бахмута ни к чему из этого не привел.
“Освобождение” города было поручено давнему знакомому Путина, его бывшему повару, Евгению Пригожину, имеющему собственную военную компанию. Хотя ЧВК запрещены российским законодательством, но для диктатора, развязавшего самую кровавую войну 21 века, это не помеха.
Как и ожидалось, Путин приветствовал захват Бахмута как свою великую победу.
Однако после огромных затрат на Бахмутском направлении у российской армии вряд ли есть силы захватить весь Донбасс, чем грозился диктатор. Вероятно сильно подорвана и оборонительная способность российской армии перед лицом готовящегося контрнаступления Сил обороны Украины.
К настоящему времени путинская военщина уже мало способна вести боевые действия в наступлении и вряд ли способна выстоять в обороне. В этом мы очень скоро убедимся.