К концу 2021 года Путин убедил себя, что у России есть возможность безопасно начать полномасштабное вторжение в Украину для достижения двух отдельных целей: установить российский контроль над Украиной, не сталкиваясь со значительным сопротивлением самой Украины, а также Запада, и разрушить единство НАТО.
Путин давно стремился к достижению этих целей, но ряд событий 2019-2020 годов укрепил его веру в то, что у него есть как необходимость, так и историческая возможность установить контроль над Украиной. Осуждение Путина стало результатом неудачных попыток Кремля заставить Украину подчиниться требованиям России, погружения Путина в идеологический и саморефлексивный пузырь во время пандемии Covid-19, а также реакции Запада на глобальные события и российские угрозы в 2021 году. Путин решил, что он хотел, чтобы начатая им в 2014 году война достигла его целей к концу 2021 года, и никакие дипломатические предложения со стороны Запада или Киева, за исключением капитуляции перед его максималистскими требованиями, не убедили бы Путина отказаться от исторической возможности, которая, как он думал, у него была.
Путин уже давно пытается достичь двух различных целей: расколоть НАТО и захватить полный контроль над Украиной. Основными целями Путина с самого начала его правления были сохранение своего режима, установление железной хватки над Россией внутри страны, восстановление России как великой империи и формирование многополярного мирового порядка, в котором Россия имеет право вето на ключевые глобальные события. Установление контроля над Украиной и ослабление влияния США всегда были важными критериями для достижения этих основных целей.
Путин стремился разрушить НАТО и единство Запада, но не потому, что Кремль чувствовал военную угрозу со стороны НАТО. Военная позиция России во время правления Путина продемонстрировала, что он никогда не был в первую очередь обеспокоен риском нападения НАТО на Россию. В ходе российских военных реформ, начиная с 2000 года, приоритетом не было создание крупных механизированных сил на границах России с НАТО для защиты от вторжения. В 2021 и 2022 годах Россия разместила основные подразделения, предназначенные для защиты России от НАТО, в Украине, которая не представляла военной угрозы для России. В 2023 году – в разгар антинатовской риторики России – эта страна продолжала отводить силы и военную технику от своих фактических сухопутных границ с Северо-атлантическим альянсом для поддержки войны на Украине. Страх Путина перед НАТО проявился в его озабоченности предполагаемыми усилиями Запада по ведению гибридной войны по организации «цветных революций», которые, как утверждает Кремль, Запад совершил в различных бывших советских государствах, включая Украину.
Путина всегда больше беспокоила потеря контроля над предполагаемой сферой влияния России, странами бывшего СССР и Варшавского блока, чем угроза России со стороны НАТО. Реальная проблема Путина с НАТО и Западом заключалась в том, что они предложили альтернативный путь странам, которые, по мнению Путина, должны были находиться в сфере влияния или даже контроля России. «Цветные революции», которые так встревожили Путина, были, в конце концов, проявлением того, что эти страны осмелились предпочесть Запад, или, скорее, образ жизни, управления и ценности, которые представлял Запад, а не Москва. НАТО и Запад угрожали России тем, что просто существовали, продвигали свои собственные ценности, а Россия продвигала свои ценности и была предпочтительным партнером для многих бывших советских государств, что, по мнению Путина, подрывало влияние России на эти государства. Однако Путин рассматривал возможность контролировать бывшие советские государства как важнейшую предпосылку восстановления России как великой державы. Проще говоря, Запад – и те в бывших советских республиках, которые предпочитали сотрудничать с Западом, даже не полностью порывая с Россией – стояли между Путиным и тем, что он считал законной ролью России в мире.
Поэтому Путин инициировал политику, направленную против единства и расширения НАТО. На протяжении всего своего правления он сделал приоритетом предотвращение вступления в НАТО большего числа бывших советских республик и даже других государств, таких как балканские страны. Кремль также стремился подорвать отношения между членами альянса. Путин активизировал свои усилия по подрыву единства Запада и НАТО после революции Евромайдана 2014 года, которая свергла дружественного России президента Украины Виктора Януковича и привела к власти прозападное правительство. Россия ответила незаконной оккупацией Крыма и части восточной Украины в 2014 году.
Российская оккупация Крыма и Донбасса в 2014 году была вызвана осознанием Путиным необходимости и возможности расширить власть России и установить контроль над Украиной. Кремль стремился сохранить стратегическую военно-морскую базу Черноморского флота в Крыму – якорь проекции силы России в регионе. Кремль был обеспокоен тем, что прозападное украинское правительство разорвет договор аренды, по которому Россия сохраняла штаб-квартиру Черноморского флота в Севастополе. Крым продолжает приносить России стратегические военные выгоды. Украина по праву стремится лишить Россию этих преимуществ, делая Крым все более непригодным и уязвимым для российских войск. Оккупация Крыма и российское вторжение на восток Украины в 2014 году также были этапом более масштабных усилий по установлению контроля Россией значительной части Украины, что фактически раскололо страну. Путин увидел стратегическую возможность сделать это весной 2014 года, когда Украина столкнулась с моментом уязвимости во время смены правительства после революции Евромайдана и поскольку Запад был сосредоточен на смягчении, а не на разрешении любого потенциального конфликта в Украине. Эта попытка установить контроль над Украиной провалилась, потому что украинцы в 2014 году, как и в 2022 году, оказались гораздо более против идеи российского господства, чем ожидал Путин. Решения Путина о вторжении в Украину в 2014 и 2022 годах имели основное сходство: в обоих случаях российский диктатор воспользовался тем, что, по его мнению, было возможностью реализовать долгосрочную цель, потому что он считал Украину и Запад слабыми.
Путин позволил «заморозить» свою зашедшую в тупик военную интервенцию Минскими соглашениями в феврале 2015 года, когда стало очевидно, что он не сможет достичь своих целей с их помощью. Он одержал важную дипломатическую победу, добившись признания России в качестве посредника, а не стороны конфликта в Минске-2, несмотря на то, что российские вооруженные силы захватили Крым, вторглись в восточную Украину и оставались в обоих регионах, активно поддерживая марионеточные силы, которые Кремль установил и полностью контролировал. Он добился того, чтобы «Минск-2» наложил на Киев ряд обязательств, которые давали России рычаги воздействия на украинскую политику – и вообще не наложил никаких обязательств на саму Россию. «Минск-2» был дипломатическим оружием, которое Путин создал, чтобы заставить Украину вернуться на орбиту России, когда его первоначальное вторжение провалилось.
Тем временем Путин занялся нарушением слаженности действий НАТО. Кремль развивал партнерство с Венгрией – членом НАТО – чтобы заблокировать резолюции, касающиеся членства Украины в НАТО. Москва начала целенаправленную кампанию по привлечению президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в сферу своего влияния. Путин воспользовался растущей напряженностью в отношениях между НАТО и Турцией, возникшей в результате противоречивых подходов США и Турции к гражданской войне в Сирии, вовлекая Турцию в многолетние переговоры, чтобы убедить Анкару приобрести российские системы ПВО С-400, что побудило США ввести санкции против Турции в 2020 году. Путин неоднократно использовал проект строительства газопровода «Северный поток-2», чтобы вбить клин между Европейским Союзом (ЕС) и США, и апеллировал к экономическим интересам Германии в Европе. Путин стремился извлечь выгоду из того факта, что Германия и Франция – но не США или какие-либо другие государства НАТО – были участниками Минских соглашений-2, а затем и переговоров «нормандского формата», чтобы вбить клин между Вашингтоном с одной стороны и Парижем и Берлином с другой, по поводу политики Запада в отношении России и Украины. Путин способствовал расширениям разногласий между НАТО и западными государствами, чтобы гарантировать, что эти страны не будут едины в ответе на российскую агрессию против Украины, а также для достижения своей более широкой цели – разрушения НАТО. Его подход имел некоторый успех в годы, предшествовавшие 2022-му, но недостаточный для достижения ни одной из его основных целей.
Перспектива членства Украины в НАТО не стала причиной вторжения России в Украину в 2022 году. Громовые заявления России о расширении НАТО в 2022 году были попытками сформировать информационное пространство перед вторжением, а не реакцией на действия НАТО. Первое обязательство НАТО о приеме Украины в альянс было зафиксировано в Бухарестской декларации 2008 года, которая обещала Украине и Грузии путь к членству, но не предприняла никаких конкретных шагов к открытию таких путей. Последующие ежегодные саммиты НАТО не привели к дальнейшему прогрессу на пути к членству ни одной из стран. Путин на протяжении многих лет усиливал версию о том, что НАТО представляет собой угрозу для России, утверждая, что к 2021 году Россия опасается неизбежного расширения НАТО в Восточной Европе. Однако в то время НАТО не предприняло никаких значимых действий по расширению. Для вступления новых членов в альянс обычно требуется, чтобы они завершили формальный План действий по членству (ПДЧ) с конкретными мерами, согласованными между альянсом и потенциальным государством-членом. НАТО не подготовило ПДЧ для Украины и Грузии, а это означает, что формальный процесс их присоединения даже не начался.
К моменту повторного вторжения России в 2022 году НАТО не предприняло никаких новых официальных шагов по направлению к членству Украины, за исключением повторения Бухарестской декларации 2008 года, обещавшей Украине путь к членству в НАТО, в июньском коммюнике 2021 года, последовавшем за массовым наращиванием российской военной мощи у границ Украины. Украина закрепила обязательство о вступлении в НАТО в своей конституции лишь в 2019 году, после аннексии Путиным Крыма и оккупации большой территории востока Украины, а НАТО признало Украину партнером с расширенными возможностями в 2020 году, что должно было способствовать усилиям Украины по приближению вооруженных сил Киева к стандартам НАТО. Ни одно из этих событий не представляло собой формальных шагов к членству в НАТО. В заявлении о Партнерстве расширенных возможностей, по сути, прямо говорилось, что новый статус Украины не предопределяет никаких решений о членстве в НАТО.
Таким образом, России удалось к 2022 году заморозить любые шаги по вступлению Украины в НАТО в соответствии с декларацией 2008 года, и не было убедительных аргументов в пользу неизбежности дальнейшего расширения альянса. Относительно пророссийская позиция Венгрии, напряженность в отношениях с Турцией и нежелание НАТО принять новое государство-член, имеющее неразрешенный военный конфликт с Россией, означали не только отсутствие значимого прогресса на пути к членству Украины в НАТО к 2022 году, но и отсутствие прогресса в вопросе вступления Украины в НАТО после 2022 года. Путин фактически заблокировал вступление Украины в альянс к моменту начала полномасштабного вторжения – явное свидетельство того, что страхи России перед неминуемым членством Украины в НАТО не были страхами и не стали движущей силой вторжения.
Перспектива членства Украины в НАТО, безусловно, не стала причиной вторжения России в Украину в 2014 году. Украина проводила политику неприсоединения и по Конституции являлась нейтральной страной, несмотря на Бухарестскую декларацию НАТО, с 2010 по 2014 год. Украина отказалась от своего нейтрального статуса лишь в декабре 2014 года как прямой результат вторжения России в Украину и незаконной оккупации трех ее регионов в 2014 году. Этот момент важно иметь в виду тем, кто утверждает, что целью Путина является нейтралитет Украины.
Основной целью антинатовской риторики Кремля было оправдание агрессивной внешней политики Путина, которая часто имела мало общего с НАТО. Пропаганда Кремля о НАТО и Западе с годами становится все более абсурдной. Рассказы российских пропагандистов о вымышленных американских биолабораториях по производству оружия на границах с Россией, несуществующих планах НАТО по созданию военной базы в Крыму, якобы скором размещении в Украине гиперзвуковых ракет, которых даже не было в арсеналах НАТО, или «угрозе «Инструкторов ЛГБТ НАТО», обращающих в свою веру российскую молодежь, — это лишь некоторые примеры безумной российской пропаганды. Кремль использовал эти нарративы как инструмент сплочения россиян против внешнего противника, чтобы оправдать нападение Кремля на соседнюю страну. Кремль также использует НАТО как предлог для оправдания своих собственных неудач.
Перспектива якобы нападения более слабой на тот момент Украины на россиян также не стала причиной вторжения России в Украину. Кремль не верил в реальную угрозу со стороны Украины – особенно в феврале 2022 года. Путин представил Украину как угрозу для России и заявил, что Украина планирует атаковать оккупированные Россией территории и Россию в 2022 году. На самом деле Путин оценил военные возможности и желание Украины сражаться настолько слабыми, и что российские войска захватят страну в считанные дни, что даже снабдил свои передовые части парадной военной формой и музыкальными инструментами для участия в параде победы, очевидно, не предполагая, что им придется воевать. Мысли о том, что Украина представляет какую-либо значимую военную угрозу для России, несовместимы с пренебрежением к украинской военной мощи и воле, проявленным в реальном ходе российского вторжения. Кремль начал выдвигать условия для признания незаконной независимости Донецкой и Луганской “народных республик” (ДНР и ЛНР) от Украины в середине января 2022 года, чтобы оправдать ее войну как неизбежность предполагаемой необходимостью «спасти Донбасс». Если бы готовилась неминуемая украинская атака, Кремлю не понадобилась бы атака под чужим флагом. На самом деле Киев не готовил никаких атак на Россию или оккупированный Донбасс. Эти заявленные опасения за «суверенитет России» представляли собой комплекс организованных информационных операций Кремля, направленных на создание условий для полномасштабного вторжения России в Украину. Они никогда не были основаны на реальности, и вряд ли Путин когда-либо в них верил.
Нарративы Путина о НАТО и Украине перед вторжением часто противоречили друг другу – вероятно, намеренно. Кремлевские чиновники неоднократно заявляли, что дальнейшее расширение НАТО является «вопросом жизни и смерти» для России, одновременно заявляя, что украинская военная эскалация на Донбассе якобы поставит под вопрос украинскую государственность. Эти версии часто противоречили друг другу, поскольку кремлевская пропагандистская машина переключалась с утверждений о том, что НАТО является единственным агрессором в Украине, на утверждения о том, что Украина планировала неминуемое нападение на оккупированный Донбасс или Россию. Кремлевская пропагандистская машина также неоднократно заявляла, что Россия не планирует вторжение в Украину (даже высмеивая эту идею накануне вторжения) и представляла свою эскалацию как ответ на неспособность Запада предоставить России адекватные «гарантии безопасности», одновременно усиливая тезисы Путина перемешанные с выдуманными им “историческими фактами” о праве России на украинские земли.
Путин, возможно, опасался расширения НАТО в долгосрочной перспективе и, возможно, полагал, что возглавляемая США коалиция работает над созданием «цветной революции» в России, чтобы свергнуть его, но эти опасения не могут объяснить его решение вторгнуться в Украину в 2022 году. Несмотря на риторику, ничто в угрозе НАТО не было более актуальным в 2022 году, чем в течение многих лет, и Путин не мог предложить никаких правдоподобных оснований полагать, что в ближайшее время она станет более актуальной. Мы должны искать объяснение вторжению 2022 года и, следовательно, действительным военным целям Путина в другом месте.
Цели Путина в Украине всегда выходят за рамки реагирования на какую-то предполагаемую угрозу со стороны НАТО или завоевания ограниченной дополнительной территории. Путина не устраивала незаконная аннексия Крыма и части Донбасса, поскольку территориальная экспансия никогда не была его единственной целью. Путин стремился установить полный контроль над Украиной, включая ее внешнюю политику и даже внутриполитические механизмы. Российский диктатор, подчинивший своей воле экономику, политику и военную машину России, уже много лет работает над установлением контроля над Украиной. Сначала он пытался контролировать Украину посредством экономического влияния и попыток поставить прокремлевских политических чиновников в украинском правительстве, а затем впервые обратился к военным средствам в 2014 году, когда его предыдущие усилия имели неприятные последствия.
К 2021 году все способы, которыми Путин пытался восстановить контроль над Украиной – за исключением полномасштабного вторжения – потерпели неудачу. Путину не удалось добиться вступления Украины в Евразийский экономический союз России в 2000-х годах, а также не удалось добиться того, чтобы прокремлевские лидеры возглавили украинское правительство в 2004 году. Путину не удалось установить полный контроль над Украиной, даже когда Янукович был у власти. Путин смог закрепить некоторые из своих территориальных завоеваний в Украине посредством Минских соглашений, которые заморозили линии фронта на Донбассе, но он не смог использовать эти завоевания для достижения своих желаемых целей.
Путин пытался заставить президента Украины Петра Порошенко (2014–2019 гг.), а затем президента Украины Владимира Зеленского (2019 г. – настоящее время) легитимизировать созданные Россией незаконные “ДНР” и “ЛНР”, а также незаконную оккупацию Россией Крыма в соответствии с обязательствами Украины по “Минским соглашениям-2”, несмотря на тот факт, что Россия и созданные ею доверенные лица не выполнили свои обязательства. Эти усилия, в случае успеха, узаконили бы принцип российского военного вмешательства в Украину и обеспечили бы России постоянный рычаг влияния на политику Украины. Путину это тоже не удалось.
Убеждения Путина в отношении Украины и Запада, вероятно, еще больше укрепились из-за пандемии Covid-19 в 2020 году. Путин вошел в состояние изоляции в начале пандемии Covid-19, в основном ограничивая свое общение небольшой группой доверенных идеологов. Сообщается, что он стал все больше озабочен необходимостью России контролировать Украину и отомстить Западу за «унижение» России в 1990-е годы. Источники, знакомые с разговорами Путина, сообщили, что во время пандемии он начал «зацикливаться на прошлом» и «полностью потерял интерес к настоящему».
Путин также преуспел в крупной игре внутри страны. Он столкнулся с моментом уязвимости, когда кризис цен на нефть в 2020 году и пандемия начали влиять на его кампанию по сохранению власти. Путин пытался внести поправки в российскую конституцию, чтобы снова баллотироваться в 2024 году. Однако силовая игра Путина осталась неоспоримой, и он успешно укрепил свою власть с помощью поправок к конституции, которые фактически позволили ему править пожизненно. Успех этой внутренней силовой игры также подрывает аргумент о том, что западная «гибридная война» каким-то образом подвергает риску собственное правление Путина. Внутренняя власть Путина в 2021 году была прочной и не столкнулась с серьезными проблемами.
Путина, вероятно, воодушевила его ложная оценка возможностей и воли Украины воевать. На протяжении многих лет Украина отражала атаки России на ее суверенитет и укрепляла свою решимость как нации – процесс, который остался практически незамеченным Путиным, его ближайшим окружением советников и даже внедренных в украинскую власть соратников по стремлению порабощения Украины. В сентябре 2014 года Путин сказал европейскому чиновнику, что он может «взять Киев за две недели», и, очевидно, сохранял ту же точку зрения с момента вторжения в Украину в 2014 году, несмотря на свои военные неудачи в то время. Путин ошибочно объяснил нежелание Киева уступить России небольшой группе украинских политиков, контролируемых Западом (которых Кремль обычно называет «киевским режимом»), а не растущему самоопределению украинского народа, чтобы оставаться нацией — эта решимость, по иронии судьбы, частично вызвана российским вторжением в 2014 году и продолжающимся давлением.
Путин также не рассматривал НАТО или Запад как силу, которая могла бы противостоять его амбициям в Украине. Бывший неназванный сотрудник разведки рассказал, что «личный банкир» и близкий друг Путина Юрий Ковальчук, с которым Путин проводил значительное время во время изоляции, доказывал Путину, что Запад слаб и что настало время для России продемонстрировать свой военный потенциал и «защитить свой суверенитет», вторгшись в Украину. Бывший представитель Совета национальной безопасности США Фиона Хилл заявила, что решение Путина вторгнуться в Украину было продиктовано его убеждением в том, что Запад слаб и отвлечен, а западные аналитики утверждали, что некоторые из элиты Путина поддержали его видение после того, как пришли к выводу, что Запад разделен и находится в упадке. Путин, вероятно, пришел к выводу, что у Запада не будет ни воли, ни сил, чтобы сдержать быструю военную операцию, которая в считанные дни свергнет предположительно непопулярное правительство Зеленского (его представление о непопулярности Зеленского, получившего 73 процента голосов на выборах, по всей видимости, основывалось на представлении о механизме проведения собственных выборов в России, основой которых являются массовые фальсификации).
Таким образом, Путин, вероятно, принял решение начать создавать условия для вторжения где-то в конце 2020 или начале 2021 года. Путин начал собирать более 100 000 российских войск на российско-украинской международной границе и в оккупированном Крыму в марте и апреле 2021 года (такое малое количество войск для захвата огромной территории, на которую он начал вторжение в феврале 2022 года, указывает на его нелепое предположение, что Украина не станет обороняться). Россия сохранила часть этих сил и техники на западе России, чтобы позже принять участие в полномасштабном вторжении на Украину. Россия также начала переброску нескольких десантных кораблей и боевых кораблей из Каспийского моря в Черное море в начале-середине апреля 2021 года. Кремль объяснил это наращивание войск ответом на военные учения НАТО «Защитник Европы-21», а в марте 2021 года украинские военные сообщили, что Россия накапливает силы в рамках подготовки к совместным стратегическим учениям «Запад-2021» («Запад-2021»), которые должны были состояться на западе России и Белоруссии в сентябре 2021 года. Российские подразделения начали переброску в Белоруссию для участия в активной фазе операции «Запад-2021» в конце июля 2021 года. Учения «Запад-2021» позволили российским войскам подготовить и обеспечить материально-техническое обеспечение, как сообщается, для 200 000 военнослужащих, и эта логистика будет иметь решающее значение в наступлении России на Киев и северо-восток Украины со стороны Белоруссии и западной России.
Реакция Запада на эскалацию российской ситуации на границе с Украиной и вывод войск США из Афганистана, вероятно, усилила ожидания Путина относительно слабости Запада. Запад, включая США, дал понять о своем намерении сдерживать Россию преимущественно дипломатическими средствами во время наращивания военной мощи России на российско-украинской международной границе в марте и апреле 2021 года, исключив военное вмешательство. Президент США Джозеф Байден разговаривал с Путиным 13 апреля 2021 года и предложил встретиться с ним на саммите США-Россия в Женеве 16 июня 2021 года. Примечательно, что этот звонок прозвучал в тот же день, когда Белый дом объявил о решении Байдена вывести оставшиеся американские войска из Афганистана, и за день до заявления Байдена о том, что США завершат вывод войск к 1 сентября 2021 года. Саммит Байдена и Путина в Женеве, конечно, не привел к каким-либо дипломатическим прорывам.
В 2021 году Путин предъявил два ультиматума Украине, Западу и НАТО в поддержку своих целей.
Впервые Путин предъявил Киеву ультиматум в середине июля 2021 года. В нем ясно было указано, что в мировоззрении Путина нет места независимой Украине. 12 июля 2021 года Путин опубликовал эссе «Историческое единство русских и украинцев», в котором отметил, что украинцы, наряду с белорусами, всегда принадлежали к русской нации (таким образом, Путин выразил идею извращенного нацизма, в которой отрицал существование двух наций – украинской и белорусской, сразу назвав их русскими). Эссе, которое, как сообщается, стало обязательным к прочтению российскими военными, открыто ставило под сомнение территориальную целостность Украины (с намеком и на Беларусь) и утверждало, что современная Украина является «продуктом советской эпохи», сформированным «на землях исторической России». Путин повторил тезисы, которые позже стали центральными моментами его объявления войны Украине в феврале 2022 года (войну позже он представил как “специальную военную операцию”), а именно то, что у России «отобрали» ее «исторические» земли, что Украине «не нужен Донбасс» и что «миллионы украинцев» отказываются от Киева, навязанного «антироссийского проекта». Путин завершил эссе словами: «Я уверен, что подлинный суверенитет Украины возможен только в партнерстве с Россией… Ибо мы — один народ». Разумеется, в эссе официально не объявлялась война Украине, но связанное с Кремлем издание назвало его «последним ультиматумом Путина Украине».
Ультиматум Путина подразумевал, что существование и территориальная целостность Украины зависят от ее решения присоединиться к России – политический курс, который украинский народ неоднократно и открыто отвергал. Это был призыв не к украинскому нейтралитету, а, скорее, к поглощению Украины орбитой России, если не самой Россией. Примечательно, что Путин также озвучил этот ультиматум после того, как США ускорили вывод своих войск из Афганистана 8 июля, хотя он, очевидно, сформулировал его задолго до этого.
Затем в декабре 2021 года Путин предъявил ультиматум США и НАТО, целью которого было заставить Запад отказаться от суверенитета Украины от ее имени и отказаться от партнерства на восточном фланге НАТО – процесс, который почти наверняка разрушил бы альянс. Ультиматум Путина Западу также был попыткой заставить Запад пожертвовать суверенитетом Украины и очертил цели, поставленные Путиным для России в Европе.
Ультиматум Путина НАТО и Западу в 2021 году был настоящим ультиматумом, а не основой для переговоров. Путин и его дипломаты дали понять, что они не заинтересованы в каких-либо уступках, кроме как заставить НАТО отказаться от своих собственных принципов и изменить структуру мирового порядка. Ультиматум о «гарантиях безопасности» стал сигналом Кремля о том, что он больше не будет рассматривать какие-либо компромиссы. Целью ультиматума было ослабить альянс посредством внутренних трений, изобразить его как слабого и агрессора, а также узаконить идею о том, что Украина является частью законной сферы контроля России. Ультиматум также был направлен на то, чтобы заставить Запад задуматься о необходимости найти дипломатическое решение реализации выдвинутых условий.
Поведение Министерства иностранных дел России (МИД) с октября 2021 года по январь 2022 года продемонстрировало все более негибкие намерения Путина, поскольку Кремль начал ограничивать российских дипломатов в проведении содержательных переговоров в преддверии вторжения. Разумеется, МИД России никогда не был независимым от Кремля – ни одно министерство иностранных дел не является независимым от своего суверена. Но расследование Би-би-си, проведенное в августе 2023 года, показало, что российские высокопоставленные дипломаты утратили гибкость, которая делает возможной значимую дипломатию, и начали действовать как «роботы», зачитывая подготовленные заявления западным чиновникам еще в середине октября 2021 года, в отличие от их предыдущего, более нормального взаимодействия с западными властями и западными коллегами.
Бывший советник российской миссии при ООН в Женеве Борис Бондарев напомнил, что ультиматум Путина шокировал многих российских дипломатов, и заявил, что он сразу понял, что требования Кремля о «гарантиях безопасности» смехотворны. Бондарев утверждал, что Кремль выдвинул эти требования, этот ультиматум, таким образом, что у российских дипломатов не было иного выбора, кроме как принять новый негибкий протокол. Бондарев также напомнил, что заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков кричал на официальных лиц США, в том числе на первого заместителя госсекретаря Венди Шерман, заявляя, что «[России] нужна Украина» и что Россия «никуда не пойдет без Украины» во время ужина в рамках двусторонних американо-российских переговоров по стратегической стабильности в Женеве 10 января 2022 года. Бондарев добавил, что Рябков вульгарно потребовал от американской делегации «уйти со [своими] манатками [к границам 1997 года]», поскольку официальные лица США призывали к переговорам.
Однако США и НАТО по-прежнему надеялись, что дипломатия изменит решимость Путина на данном этапе. США, например, ответили на российский ультиматум, подтвердив свою приверженность Украине и политике открытых дверей НАТО, и предложили обсудить возможность переговоров по решению проблем России с предсказуемостью и прозрачностью НАТО в Европе. США даже предложили обсудить механизм прозрачности, который бы подтверждал отсутствие крылатых ракет «Томагавк» на объектах Aegis Ashore в Румынии и Польше – если Россия предложит взаимные меры прозрачности по двум базам наземных ракет по выбору Америки в России. Директор Берлинского центра Карнеги Александр Габуев напомнил, что российские дипломаты, с которыми он контактировал, были «приятно» удивлены предложениями США и думали, что смогут достичь соглашений, которые «действительно укрепят [российскую] безопасность». Кремль, однако, это не интересовало.
С точки зрения Путина, ультиматумы, вероятно, были идеальной защитой. НАТО пришлось бы трансформироваться – в том числе путем переписывания своего устава и основных правил – чтобы удовлетворить требования России, а Украине пришлось бы внести поправки в свою конституцию и отказаться от основных принципов своего суверенитета. Путин, без сомнения, с радостью принял бы такую полную капитуляцию, но она никогда не была запланирована, о чем он, конечно, знал. Когда Запад предсказуемо отверг его требования, Путин нашел поверхностное оправдание для начала полномасштабного вторжения, преследуя две цели: завоевание Украины и разрушение НАТО. Принуждение Запада отвергнуть эти ультиматумы также дало Кремлю дополнительное оправдание для того, чтобы обвинить Запад в войне, что Кремль продолжает делать.
К 2022 году никакие дипломатические предложения Запада, за исключением отказа от суверенитета Украины и отказа от принципов НАТО, скорее всего, не остановили бы Путина от вторжения на Украину. Только угроза военного вмешательства США или НАТО могла бы сдержать Путина, но США явно исключили такую угрозу из обсуждения.
Цели Путина остались неизменными, несмотря на провал его первого полномасштабного вторжения в 2022 году и несмотря на потери и неудачи России с тех пор. Даже недавние заявления министра иностранных дел России Сергея Лаврова, которые некоторые считают потенциальной основой для урегулирования войны, на самом деле являются всего лишь повторением текущих требований России. Эти требования включают в себя отстранение от власти свободно избранного президента Зеленского и замену его режимом, контролируемым Россией, «нейтрализацию» Украины, что означает как постоянный отказ от возможного членства в НАТО, так и ослабление украинской армии, отказ украинцев от украинской идентичности и признание фактического контроля России над украинской международной и внутренней политикой, а также над образом жизни Украины – тип контроля, который Кремль установил на всех украинских территориях, оккупированных Россией. Российские чиновники и СМИ постоянно повторяли эти требования.
Таким образом, западные дискуссии о необходимости найти дипломатическое решение конфликта, исходя из предположения, что он зашел в тупик, глубоко ошибочны. По оценкам ISW, конфликт не зашёл в тупик. Однако более важным для этой дискуссии является тот факт, что Путин начал эту войну с максималистскими целями в отношении Украины и НАТО. Он не изменил этих целей и не выразил готовности принять меньший результат из-за предполагаемого тупика. Однако даже если бы он действительно продемонстрировал готовность вести переговоры о прекращении огня в соответствии с нынешними принципами, Украина и Запад были бы глупы, если бы согласились на это. Путин вторгся в Украину в 2014 году, преследуя цели, далеко превосходящие те, которых могли достичь его средства. Он согласился на замораживание конфликта на выгодных для него условиях не потому, что он умерил свои цели, а для того, чтобы можно было добиться их другими способами. Когда стало ясно, что он не может достичь своих целей посредством манипулирования рамками «Минска-2» или «нормандского формата», и когда он пришел к выводу, что и украинское правительство, и Запад слабы, он возобновил свое вторжение в массовом масштабе. Это вторжение не смогло обеспечить достижение целей Путина, как это произошло в 2014 году. Почему Запад и Украина должны ожидать, что любое новое соглашение о прекращении огня или переговоры «разрешат» конфликт, который Путин создал и разжигал в течение десятилетия?
Прошлое – это пролог. Прекращение огня или формат переговоров, замораживающих конфликт в соответствии с нынешними линиями, которые гораздо более выгодны для России, чем линии до 2022 года, будут в глазах Путина не чем иным, как своего рода Минском-3 — новым механизмом, с помощью которого можно продолжать преследовать одни и те же цели в дальнейшем. Такой «мир» вообще не будет миром. Для России это просто возможность восстановить свою военную и экономическую мощь, позволить вниманию Запада отвлечься и попытаться восстановиться и извлечь выгоду из трещин внутри украинского общества, пока страна-агрессор не сможет возобновить свои атаки.
Идея предоставить Путину возможность «свернуть с пути» и «сохранить лицо» совершенно не учитывает уроки последних девяти лет.. Путин создал для себя дипломатический «отходной путь» в 2015 году не потому, что дипломатия убедила Путина отказаться от преследования Украины, а скорее потому, что он понял, что замораживание линий фронта было для него лучшим вариантом продолжения контроля над Украиной. В 2014 году Кремль переоценил поддержку России в Украине, недооценил украинское сопротивление и переоценил способность России создать марионеточные силы, способные достигать военных целей без широкомасштабного российского развертывания. В результате России удалось взять под свой контроль только часть Донецкой и Луганской областей вместо первоначально запланированных шести регионов Украины за пределами Крыма. Россия, вероятно, добилась бы еще меньшего, если бы она тогда не развернула российскую армию, чтобы помешать украинским силам освободить большую территорию.
Путин остановился в 2015 году, потому что он осознал, что его военные усилия провалились, что он достиг пределов российской мощи и своей терпимости к риску и что продолжение активного конфликта потребовало бы рискованного запуска неподготовленной и недостаточно обеспеченной ресурсами полномасштабной военной операции. Вместо этого Путин решил смириться с временной неудачей ради достижения своей более широкой цели в будущем. Последний «съезд» Запада с пути Путина не обеспечил мира. Это привело к тому, что Кремль восемь лет пытался превратить ограниченное военное присутствие России в Украине в политический контроль над страной, а когда эта кампания провалилась, Путин прибег к полномасштабному вторжению.
Чтобы окончательно положить конец нынешней войне России с Украиной, необходимо заставить Путина признать поражение. Он – и его преемники – должны понять, что они не могут навязать свою волю Украине и Западу в военном отношении, не могут подчинить Украину политически и не могут победить дипломатически. Пока Кремль лелеет надежду на успех (которую подпитывает любое компромиссное соглашение, сохраняющее лицо), он будет продолжать стремиться преодолевать свои неудачи способами, которые делают возобновление войны весьма вероятным.
Украина и Запад должны стремиться к окончательному прекращению этого конфликта, а не к временной передышке. Возобновление войны, вероятно, будет более масштабным и даже более опасным для Украины и Запада. Это также будет чрезвычайно дорого, поскольку возобновление войны после того, как Москва перевооружится и подготовится, вероятно, будет гораздо более дорогостоящим и опасным. Требования снизить финансовое бремя поддержки Украины сейчас просто накапливают больший риск и расходы на будущее.
Нет другого пути к реальному миру, кроме как помочь Украине нанести однозначное военное поражение России, а затем помочь восстановить Украину, ее армию и общество, настолько сильное и устойчивое, что ни один будущий российский лидер не увидит возможности, подобной той, которую Путин неправильно воспринял в 2014 и 2022 годах. Этот путь достижим, если Запад обязуется поддерживать Украину в длительных усилиях, которые, вероятно, потребуются для того, чтобы идти по этому пути. Если вместо этого Запад соблазнится иллюзией какого-то компромисса, он может на данный момент положить конец этой боли, но только ценой гораздо большей боли в будущем. Путин показал, что он рассматривает компромисс как капитуляцию, и капитуляция дает ему смелость для повторного нападения. Эта война может закончиться не тогда, когда Путин почувствует, что может сохранить лицо, а тогда, когда он поймет, что не сможет победить.
По материалам ISW