Конвенция Совета Европы о предотвращении насилия над женщинами и домашнего насилия и борьбу с этими явлениями (Стамбульская конвенция), которую Украина подписала в 2011 году, направлена на противодействие гендерно-обусловленному насилию как форме дискриминации в отношении женщин и поощрение действительного равенства между женщинами и мужчинами.
Дискриминация по половому признаку получила название «сексизм». Это явление считается неприемлемым в развитых странах мира, а его недопущение – одним из признаков демократического общества.
Как вопрос преодоления сексизма решается в Украине? Мы разговариваем об этом с президентом Международного женского правозащитного центра «Ла Страда-Украина», доктором юридических наук, профессором Екатериной ЛЕВЧЕНКО, которая в 2009-2010 годах была членом Комитета Совета Европы по вопросам миграции и в качестве наблюдателя от этого Комитета принимала участие в подготовке Стамбульской конвенции.
– Стамбульская конвенция относит сексизм к виду насилия над женщинами. Насколько эта проблема важна для Украины, и какие имеет проявления?
– В украинском обществе сложились определенные стереотипы относительно гендерных моделей поведения. Достаточно устоявшимися являются подходы, когда роль женщин сводится лишь к выполнению ими определенных сексуальных или домохозяйских функций. Женщины подвергаются трудовой и экономической дискриминации. Мы повсеместно сталкиваемся с сексизмом на бытовом уровне. Например, в рекламе, где рядом с разнообразными товарами размещают полуобнаженных женщин. Еще и слоган дописывают «Покупай дешевле». Кого? Подобных примеров немало.
В общественных стереотипах женскую красоту тоже сводят к определенным стандартам. Если женщина им не отвечает, это дает основания считать ее «другой», или вообще «не женщиной» и совершать насилие над нею, что приводит даже к личным трагедиям.
Еще до недавних пор патриархальные позиции отстаивались в Украине на самом высоком уровне. Мы с моей коллегой, председателем Информационно-консультационного женского центра Еленой Сусловой подавали иск в суд на бывшего Премьера Николая Азарова за его выражение, что управление государством не является женским делом. Оно прозвучало публично, с высокой трибуны. Хотя тогда речь шла не о сексуальности, а о мнимых представлениях о физических или умственных способностях женщин и мужчин, что также является проявлением сексизма.
Не знаю, какие были основания у тогдашнего высокого руководителя так заявлять. Ведь официальная статистика свидетельствует о более высоком уровне образования у женщин, чем у мужчин. Правда, на руководящих должностях оказываются именно мужчины.
Однако, когда мы говорим о равноправии полов, должны признать и наличие в нашей стране сексизма по отношению к мужчинам. Они практически не имеют возможности пойти в декретный отпуск и заниматься воспитанием малышей. При разводе некоторые женщины не дают бывшим мужьям встречаться с детьми. Мотивируют, что мужчины с этим не справляются, не имеют к этому склонности и умения. Центр «Ла Страда-Украина» занимался несколькими такими делами.
– В условиях рынка формируется патриархальная модель семьи, когда мужчина зарабатывает деньги, а женщина исключительно ведет хозяйство. Вместе с тем, есть подходы демократического общества и равная ответственность полов в большинстве вопросов. Какая тенденция имеет перспективы в Украине?
– Исследований на этот счет у нас нет, можно говорить лишь об определенных тенденциях, наблюдениях, ожиданиях. Очень хотелось бы, чтобы доминировала вторая модель с паритетными отношениями в семье. Ведь вопрос не только в том, кто зарабатывает деньги, а в личностной реализации. Часть женщин видит свою реализацию в том, чтобы заниматься лишь семейными вопросами, которые также являются общественно важными. И если мужчины готовы брать на себя финансовое обеспечение семьи, нельзя в таком случае говорить о дискриминации. Правда, большие проблемы возникают потом у таких женщин при разводах, ведь они не имеют квалификации и не готовы претендовать на хорошую работу.
Совсем другая проблема, когда семья хочет, чтобы муж и жена работали, но для этого нет условий. Часто – объективных. Скажем, родители малолетнего ребенка, чтобы выйти на работу, должны отдать малыша в садик. Но садиков ныне не хватает. И семья вынуждена кого-то оставлять дома, и это преимущественно именно женщина.
Есть и субъективные факторы. Например, в семье доминирует мнение, что женщина должна сидеть дома. Когда формируется такая идеология вокруг молодой семьи, она должна принять соответствующую модель поведения. Если девушки были настроены на учебу и на карьеру, им сложно на это идти. По отношению к ним это тоже проявление сексизма и насилия – экономического и психологического.
Вообще идеалом является не противопоставление семьи и работы, а сочетание. И тут много зависит, в частности, от государственной политики, направленной на создание условий для равноправного развития и женщин и мужчин, на избежание любых проявлений сексизма.
– Обострилась ли проблема сексизма в связи с вооруженным конфликтом на востоке Украины и увеличением количества переселенцев из зоны АТО?
– Влияние вооруженного конфликта сказывается двояко. С одной стороны, в этой экстремальной ситуации наблюдается рост женской активности, включение женщин в те виды деятельности, в которых ранее они не присутствовали. Речь идет и о самих военных действиях, и о работе волонтеров и пр. Это не случайно, ведь любая общественная активность является более приемлемой для женщин в Украине. Женщинам сложнее реализоваться в сфере государственного управления, а тут – инициатива свободна. Например, Майдан показал, что женщины активны и равноправны с мужчинами.
Но есть и другие последствия нынешнего конфликта. В этих условиях убираются определенные социальные ограничения, и уровень насилия возрастает. Вместе с ним растет и сексизм.
В частности, он проявляется в том, что насильственные формы поведения становятся приемлемыми в обществе как продолжение военного конфликта. И мы уже знаем по опыту «горячей линии», работающей на базе Центра «Ла Страда-Украина», из телефонных обращений, что мужчины, которые раньше никогда не совершали насилия, не употребляли нецензурную брань, после возвращения из вооруженного противостояния начинают унижать и обижать членов своих семей. Такая линия поведения быстро становится нормальной. И отойти от нее будет очень сложно. Нужна помощь специалистов, которых, к сожалению, в Украине мало. Поэтому всплеск домашнего насилия и насилия над женщинами, к сожалению, неизбежен.
– Притесняют ли в Украине женщин по половому признаку в вопросах трудовых отношений? Как часто им отказывают в работе по этой причине?
– Притесняют и отказывают, это правда. Часто молодых женщин не хотят брать на работу, или ставят условия, связанные с беременностью и рождением ребенка. И введение в 2013 году одноразового взноса на сумму социальных выплат по рождению ребенка, который теперь выплачивает работодатель, стало еще и экономическим рычагом дискриминации женщин.
Работодатель платит за каждого работающего по 37,6% налога на фонд заработной платы. Когда женщина идет в декретный отпуск, то получает начисления среднемесячной зарплаты за определенный период. В 2013 году правительство приняло решение, что работодатель должен заплатить 17% взноса, что фактически является двойным налогообложением на эти начисленные декретные средства. Поэтому работодателю экономически не выгодно иметь молодых женщин, которые могут пойти в декретный отпуск. Возникает основание для дискриминации.
– Специалисты утверждают, что женщины сегодня «оккупировали» среднее управленческое звено в Украине. Но редко занимают высшие должности. Почему так происходит?
– Сегодня на государственной службе, в органах местного самоуправления действительно работает большинство женщин. Женщины умеют и готовы работать, но не часто могут достичь высокого карьерного роста. Это называется «стеклянным потолком», который женщина не может преодолеть, хотя и видит цель наверху. Нахождение на высших должностях – это вопрос финансовой и политической власти, туда женщин не очень хотят пускать. Конечно, женщины пробиваются, нельзя сказать, что там вообще нет женщин. Но для этого нужно приложить большие усилия.
Ярчайший пример «стеклянного потолка» – это средние учебные заведения. У нас все учителя женщины, но директора школ преимущественно мужчины. Сейчас у нас одна женщина занимает должность заместителя министра образования, но это впервые за много лет!
– Можно ли проблему сексизма, которая проявляется в трудовых отношениях, решить на законодательном уровне через пропорциональное представительство женщин и мужчин в высших органах власти, а также на региональном уровне?
– Я вообще являюсь сторонницей квотирования. То есть, пропорционального представительства благодаря квотам при выборах. Такие принципы применяются в большинстве европейских стран. И полностью подходят под определение 4-й статьи Конвенции ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. В ней речь идет о применении специальных временных мероприятий, которые могут помочь выровнять ситуацию с дискриминацией.
И квоты зарекомендовали себя очень положительно во многих странах. Швеция – это самый яркий пример.
Я считаю, что женщины и мужчины должны быть представлены на всех уровнях управления в Украине в соотношении 50 на 50. Это принцип демократии и равенства. И когда некоторые «шутники» говорят: «Где мы найдем столько умных женщин?», я всегда отвечаю: «Но мы же нашли столько умных мужчин».
Такие представительские формы демократии будут менять ситуацию к лучшему. Уже сегодня мы видим целую плеяду женщин – народных депутатов, которые очень положительно влияют на работу парламента.
– Но парадокс заключается в том, что каждый раз, как только у нас разворачиваются различные политические кампании, связанные с выборами, те же самые женщины голосуют за кандидатов-мужчин.
– Мне кажется, что тут есть определенные ожидания, связанные с пониманием того, что в сегодняшнем обществе мужчина достигнет большего. Срабатывают стереотипы, что женщина не добьется и не пробьется.
Но есть ведь много примеров, когда женщины побеждали в мажоритарных округах и не единожды.
– Как ратификация Стамбульской конвенции посодействует решению проблемы сексизма в Украине?
– Не нужно думать, что проявления сексизма исчезнут сразу, как только ратифицируют конвенцию. Ратификация является условием для осуществления различных действий, в частности, превентивных, защитных, карательных и пр., связанных с сексизмом. Она заложит институционные, управленческие, законодательные гарантии для того, чтобы общество соответствующим образом реагировало на проявления сексизма. Когда государство ратифицирует Стамбульскую конвенцию, это, прежде всего, послужит хорошим сигналом для общества.
Дело в том, что много таких проявлений не попадает под криминализацию. Для того, чтобы с ними бороться, необходимо соответствующее неприятие общества. Хочу вспомнить пример одного ресторана, который в 2012 году позволил себе откровенно сексистскую рекламу. «Ла Страда» выступила против этого, нас поддержали другие, наконец, сложилось соответствующее общественное мнение. У ресторана на 30% упали продажи, и они вскоре поменяли бренд.
Много в чем нам нужно работать именно образовательными мероприятиями. Ведь в обществе есть 2 основных регулятора: право, и Стамбульская конвенция как раз относится к правовым регуляторам, и этика, мораль. Этика – более давний и глубокий регулятор. И, наверное, более эффективный. В то же время сама Стамбульская конвенция подчеркивает важность просветительских кампаний и внедрения проблематики домашнего насилия и насилия над женщинами на всех уровнях образования как эффективных и критически важных средств упреждения такого насилия.
Ратификация Украиной Стамбульской конвенции еще раз засвидетельствует серьезность евроинтеграционных намерений нашей страны – через реализацию основных демократических принципов.
– Сегодня евроинтеграционные изменения, проводимые в Украине, активно поддерживают различные международные организации, в том числе, и донорские. Как развивается ваше сотрудничество с ними?
– Мы сотрудничаем с международными структурами уже не первый год и знаем, что их помощь крайне важна. Донорские организации, прежде всего, помогают финансово. Ведь не секрет, что даже при правильном перераспределении бюджета все равно существует его дефицит. И не всегда хватает денег именно на такую деятельность. Поэтому весомым для Украины является содействие Совета Европы, структур Организации Объединенных Наций, ОБСЕ, Европейского Союза. В частности, вопросами содействия ратификации Стамбульской конвенции непосредственно занимается Проект Совета Европы «Противодействие и борьба с насилием над женщинами и домашним насилием в Украине».
Но в таком сотрудничестве нужно видеть не только финансовую сторону, но и экспертную, информационную. Международные организации несут тот опыт, который есть в странах, где все эти проблемы уже решены. И мы можем им пользоваться.
Но вместе с тем хочу заметить и то, что международным организациям также стоит помнить, что экспертная среда в Украине является очень и очень профессиональной.
Сергей ГЕРАСИМЕНКО,
Национальный пресс-клуб «Украинская перспектива»