Ходили казаки и против татар по требованию королевских старост, да и сами казаки испытывали некое желание ходить “на низ” бить татар. Уже тогда Запорожье было замечено как форпост, созданный самой природой. С острова Хортица и других островов, которые нынче затоплены озером Ленина и Каховским водохранилищем, контролировался Днепр. Можно было проводить набеги в степи и уходить на Хортицу. В 1556 г. князь Дмитрий Иванович Вишневецкий, будучи предводителем казаков, построил укрепление за порогами на Хортице и отразил нападение крымского хана, однако в 1558 году он покинул остров ввиду недостаточности сил. С ростом казацких сил самостоятельные походы казаков сухопутными путями и на казацких лодках – чайках на татарские и турецкие владения участились. В начале семидесятых годов 16 века на Запорожье уже была постоянная казацкая стража. Но набеги казаков на татар и турок носили сезонный характер. Летом съезжались казаки с Киева, Чернигова и других мест. Зимой же Сечь существовала лишь в качестве форпоста. Толчок к образованию постоянной общины за днепровскими порогами был дан мерами польского правительства как по отношению к южно-русским землям вообще, так и специально по отношению к казачеству.
Люблинская уния 1569 г., соединившая Польшу и Литву, имела своим последствием распространение польских общественных порядков, шляхетского землевладения и полного закрепощения крестьян в украинских землях. Население стало стекаться к низовьям Днепра, находя здесь средства существования в промыслах и в войне с татарами, тем более неизбежной, что польское правительство само не имело достаточной силы для охраны Украйны от татарских набегов. Эта сила причиняла польскому правительству достаточно хлопот своими частыми и самостоятельными набегами на соседей и противодействием польской власти. Поэтому понятным было стремление поляков подчинить себе запорожцев. Как следствие была произведена реформа Стефаном Баторием. Она выделяла из украинского населения 6000 семейств в свободное казачье сословие и, дозволяя им выбирать своих полковников и старшего, ставила их в непосредственную зависимость от коронного гетмана. Точная дата этой реформы неизвестна. Грамота 1576 г., приведенная в одном из универсалов Хмельницкого, не обладает признаками достоверности. Эта реформа обескровливала ту силу, которая уже сложилась на берегах Днепра.
Остальное население обращалось в крепостную зависимость. Но вольное население Запорожья не смирилось с такой реформой и, наряду с реестровым казачеством образовывались вольные казацкие соединения. Они-то и облюбовали малодоступные Днепровские острова. В 90-х годах 16 века запорожская община является уже вполне сложившейся, хорошо известной своим соседям. В 1594 г. запорожцы в числе 1300 чел., под предводительством Богдана Минкошинского, на 60 чайках предпринимали поход на турецкие владения. В том же году к ним прибыл посланник императора Рудольфа второго, Эрих Лассота, с предложением совместных действий против турок. Условия возникновения Запорожской Сечи, как протеста против новых порядков и попытки собственными силами обороняться от татар,определили собою внутреннее устройство и деятельность общины. Первые поселение запорожцев строились на поросших лесом островах. Вероятно это и определило название “сечь”, “сiчь”. В полтавских актах 17-18 веков это слово означает лесную вырубку. Таких сечей за время существования Запорожья насчитывают восемь: Хортицкая, Базавлуцкая, Томаковская, Микитинская, Чортомлыцкая 1652-1708, Каменская 1710-1711, Алешковская 1711-1734 и Новая или Подпиленская 1734-1775. На названиях сказалось и татарское соседство.
Вся община называлась кошем (слово тюркского происхождения, означающее “стан”) и это же слово употреблялось для обозначения сечевого правительства. В ряды сечевого товарищества можно было вступить совершенно свободно, при соблюдении лишь нескольких условий:признание православной веры, обязательство защищать ее и подчинение общим правилам войска. В Сечь принимались люди всех национальностей, но большинство было малороссов. Вся жизнь сечевого товарищества построена была на полном равенстве его членов и самоуправлении. Это было вполне демократичное образование. Войско делилось на курени, возникшие первоначально, по всей вероятности, из групп земляков; каждый курень выбирал себе куренного атамана, ведшего его хозяйство и все его внутренние дела, а начальником над всем войском был избираемый им на общем собрании или раде кошевой атаман с его помощниками — войсковыми судьею, писарем и есаулом. Все эти должностные лица избирались на один год, но могли быть сменены и ранее, если войско было ими недовольно. Кошевой пользовался почти неограниченною властью в походе, но в Сечи, в мирное время, он ничего не мог предпринять без совета с радой и ее согласия. В тех случаях, когда поход предпринимался лишь частью войска, и кошевой оставался дома, для начальства над экспедицией избирался особый полковник, власть которого продолжалась только во время похода.
Рада сечи
Всякий казак имел право участия в раде, всякий мог быть избран в любую должность. Запорожцы смотрели на семью как на помеху их деятельности; за введение женщины в Сечь грозила смертная казнь; блудодеяние принадлежало к числу наиболее сурово караемых, по запорожским обычаям, преступлений. Войско состояло из холостых, вдовых или бросивших своих жен казаков. Соседство татар и отсутствие жён делало невозможным ведение земледелия. Главным занятием в сечи была охота и рыбная ловля.
Жили запорожцы первое время в Сечи вместе. Каждый куринь имел своё помещение, являющее собой сплетенный из хвороста шалаш с накинутыми сверху лошадиными шкурами. В куренях велось общее хозяйство. Обычной пищей были соломаха – ржаное квашенное тесто; тетеря – похлёбка из ржаной муки; щерба – рыбная похлёбка. Порядки в Сечи были достаточно суровы: воровство, разбой, насилие в мирных христианских селениях карались смертью. Ссора между товарищами была под запретом и каралась плетью. Такие порядки просуществовали в Сечи около двух веков. Забегая вперёд отмечу, что состоя под верховною протекцией сперва польского, потом русского правительства, временно под покровительством крымского хана, запорожские козаки во все время своего исторического существования управлялись собственным, обыкновенно ежедогодно сменявшимся и непременно неженатым начальством. Полный штат начальственных лиц у запорожских козаков, по различным источникам, определяется различно: 49, 118, 149 человек. Последовательно степень этих начальников представляется в таком, приблизительном, порядке: войсковой начальник — кошевой атаман, судья, асаул, писарь и куренные атаманы; войсковые служители — подписарий, булавничий, хорунжий, бунчужный, перначный, подъасаулий, довбыш, поддовбыш, пушкарь, подпушкарный, гармаш, толмач, шафарь, подшафарь, кантаржей, и канцеляристы; походные и паланочные начальники — полковник, писарь, асаул, подписарий, подъасаулий. Когда впервые определился состав запорожских властей, неизвестно; полагают лишь, что чин кошевого существовал уже в XVI веке, тогда как чина войскового писаря в это время еще не было. Первые четыре из перечисленных должностных лиц, именно кошевой атаман, войсковой судья, войсковой асаул и войсковой писарь, составляли собственно так называемую войсковую старшину; к ним иногда причисляли куренных атаманов и старых козаков, бывших старшин, но уступивших, или добровольно или против воли, свои звания другим; остальные названные лица составляли или «младшую старшину», «войсковых служителей», или же паланочных и перевозных старшин; в мирное время войсковая старшина управляла административными и судебными делами войска, в военное время предводительствовала козаками, уступая свое место в Сичи наказной старшине, но по окончании войны вновь принимая свои права. В конце 16 века появились первые признаки недовольства панским правлением.
Мятежи Косинского и Наливайка вызвали поддержку запорожского войска. В отряде Косинского были и запорожцы, а к Наливайке они примкнули в значительном числе под начальством Лободы. Главные очаги мятежа возникли на юге. Запорожцы опустошали Крым и, спускаясь на своих чайках по Днепру в Черное море, свирепствовали в турецких владениях. В 1605 г. казаки захватили и до тла сожгли Варну и, разбив турецкий флот, взял несколько галер, в 1607 г. казаки разорили Очаков и Перекоп; в 1612 г. Конашевич-Сагайдачный, предводительствуя запорожцами, взял г. Кафу и, освободив находившихся здесь христианских пленников, опустошил берега Крыма до Евпатории; в следующем году он переплыл Черное море, взял Синоп и сжег его, в 1616 г. ограбил Трапезонт и разбил высланный против него турецкий флот. Благодаря этим подвигам Запорожье привлекало к себе все новые силы, частью остававшиеся в нем на постоянное житье, частью пребывавшие там только временно, для участия в одном или нескольких походах.
Нападение казаков на Крым и Турцию вызывали набеги татар на Украйну (так тогда называли эти места) и угрозы войны со стороны Порты, под влиянием которых польские сеймы стали принимать ряд мер против запорожского казачества. Уже в 1607 г. сейм предписал препятствовать уходу крестьян и казаков на Запорожье; подобные предписания повторялись много раз и иногда поддерживались вооруженной силой (гетман Жолкевский в 1616 г., гетман Станислав Конецпольский в 1625 г.). По мере того, как польское правительство пыталось затруднить запорожцам выход в море, они обращали свои силы внутрь государства. Усиливавшееся на Украйне крепостное право и введение унии вызывали бегство населения на низовья Днепра, где оно пополняло собою ряды запорожского войска и делало его врагом польского государственного строя. Роль защитников народной религии против посягательств униатов и католиков окончательно утвердилась за запорожцами на Украйне с тех пор как предводителю их, и вместе гетману казацкому, Конашевичу-Сагайдачному, удалось восстановить православную иерархию.
Запорожская Сечь служила идейным центром и надежной точкой опоры для украинского казачества в его борьбе против шляхетско-польских порядков. Со второй четверти 17 века в Запорожье планируются и организовываются восстания, отсюда выступают первые отряды восставших казаков, здесь спасаются беглецы после поражений. Восстания Жмайла в 1625 г., Тараса Трясилы в 1630 г., Сулимы в 1635 г., Навлюка в 1637 г., Остраница и Гуни в 1637 г. были начаты на Запорожье. Они все оказались неудачными, но это только укрепило Сечь. Поляки уважали и боялись эту силу. В 1635 году поляки построили крепость Кодак в низовьях Днепра для обороны от запорожских казаков. Но она была в том же году разрушена Сулимой. Через три года поляки эту крепость восстановили. Но не надолго. Борьба Запорожья с Польшей окончилась народным восстанием под предводительством Богдана Хмельницкого. После разгрома поляков Сечь признала Малороссию и Российского царя. Гетману Запорожье уже не подчинялось, но титул “Гетман войска запорожского” всё же остался. Запорожье теперь напрямую подчинялось Москве. После смерти Богдана Хмельницкого запорожские казаки явились выразителями интересов простого народа. В гетманство Выговского Сечь заявила себя его врагом – запорожцы под предводительством Барабаша примкнули к противнику гетмана, полтавскому полковнику Пушкарю, и вместе с ним потерпели поражение от войск Выговского.
Тем не менее, как только Юрий Хмельницкий выступил против Выговского,запорожцы со своим кошевым Серком, который начинал тогда свою славную карьеру, стали на его сторону и помогли ему одержать верх. Запорожье от себя выставило кандидата в гетманы в лице Брюховецкого и успело доставить ему гетманскую булаву на черной раде 1663 г. в Нежине. Первые годы этого гетманства были вместе и годами наибольшего влияния Запорожья на дела Малороссии: Брюховецкий окружал себя запорожцами и раздавал по преимуществу им полковничьи и другие должности. Вместе с тем запорожцы под предводительством Сирка вели упорную борьбу с Польшей за правобережную Малороссию. Когда Брюховецкий решил ввести московских воевод в малорусские города и подчинить их управлению все неказачье население страны, запорожцы перешли на сторону его противника, правобережного гетмана Дорошенка. После гибели Брюховецкого запорожцы выставляли в качестве претедентов на гетманство Суховиенка, Ханенка и Юрия Хмельницкого; но их сил, хотя и подкрепленных татарскою ордою, оказалось недостаточно, чтобы справиться с Дорошенко, нашедшим себе поддержку у Турции, и с левобережной старшиной, под руководством Многогрешного примирившейся с Москвою. Запорожцы остались в подчинении Московскому государству, но в последующей борьбе Самойловича и Дорошенка почти не принимали участия; незадолго до окончательного падения последнего Сирко попытался было устроить, помимо Самойловича, соглашение его с Москвою, но это ему не удалось. Свои главные силы запорожцы обратили теперь на Крым, куда совершали ряд опустошительных набегов под предводительством Сирка. Татарский хан, подкрепленный сильным отрядом турецких янычар, в 1678 г. напал на Сечь, но был отражен с большими потерями. После падения Дорошенка и занятия правого берега Днепра турками и поляками, Запорожье выставляло из своей среды борцов за свободу и независимость этой части Малороссии, из которых самым видным был Палий. В последнее десятилетие XVII в. отношения Сечи к гетманщине и к русскому правительству значительно ухудшились. В 1701 г. в Сечи решено было заключить союз с Крымом и воевать против Московского государства. Этот не был исполнен только из-за отказа хана. После измены Мазепы, кошевым в Сечи был Костя Гордеенко, враг России. Царь Пётр писал ему и всему запорожскому войску, убеждая не верить “прелестным письмам” Мазепы и прислать депутатов в Глухов для выбора нового гетмана. Кроме обычного жалованья, реестровому войску было направлено 12000 руб., кошевому — 5000 руб, старшине — 2000 руб. Но это не помогло: 28 марта 1709 г. Гордеенко в м. Будищах передался Карлу XII, с 8000 войска и всею почти старшиной.
Тогда на Сечь Пётр послал был полковника Петра Яковлева с отрядом войска. Он подошел Днепром к Сечи и с помощью компанейского полковника И.Галагана 14 мая 1709г. взял ее приступом. Пленные запорожцы были казнены, а укрепления Сечи разрушены. 26 мая 1709 г. Петр издал манифест, объявлявший об уничтожении Сечи и предписывавший “впредь запорожцев в русские границы не пускать”, за исключением тех, которые придут поодиночке с повинной, без оружия; таких дозволялось селить в Малой России в качестве обычных поселян. Во время Полтавской битвы обнаружилась измена гетмана Ивана Мазепы – он выступил на стороне шведов. По договору Карл XII и Станислав Лещинский вступали на Украину для освобождения от московской тирании. Но по другому, секретному договору с Лещинским, Мазепа отдавал Украину под власть Речи Посполитой (союз Польши и Литвы). Мазепа за это получал княжеский титул и Полоцкое с Витебским воеводства. Об этом сторонники Мазепы не знали. Мазепа знал, что украинцы не пойдут по доброй воле под власть Польши, поэтому убеждал своих соратников, что хочет вернуть Украине прошлые “вольности”, попраные москалями. Царь Пётр I издал указ, запрещающий попрекать малороссов за измену гетмана. Пётр понимал, что народ не должен отвечать за измену своего правителя.
Ушедшие после Полтавской битвы с Карлом XII запорожцы попытались было в 1710 г. основать новую Сечь при впадении р. Каменки в Днепр (в нын. Херсонской области), но в следующем же году она по повелению Петра была разорена гетманом Скоропадским и генералом Бутурлиным. Тогда запорожцы с дозволения хана Каплан-Гирея основали Сечь в Алешках. Проживая здесь, они служили хану, сохраняя все свое прежнее внутреннее устройство. Потеря принадлежавших им ранее земель и притеснения, испытываемые со стороны крымцев и ногайцев, породили в их среде мысль о примирении с русским правительством и возвращении на старое местопребывание. Попытки, делавшиеся ими в этом направлении при Петре I (1716-1717), были безуспешны; но уже с Петра II русское правительство, нуждаясь в войске для охраны южных границ государства от татарских налётчиков, стало подавать запорожцам надежду на новое принятие их в русское подданство. И это совершилось при царице Анне Иоановне, когда граф фон Вейсбах, которому поручены были устройство и охрана украинской линии крепостей, представил императрице всю пользу от возвращения запорожцев.
Войдя в переговоры с кошевым Иваном Милашевичем, фон Вейсбах подготовил такое возвращение, отложив его осуществление до разрыва России с Турцией. В споре за польский престол, возникшем в 1733 г., Россия стояла за Августа третьего, Турция и Крым за Станислава Лещинского. Запорожцы получили от хана приказание двинуться на Польшу. Воспользовавшись этим, они поднялись по Днепру и стали кошем на р. Подпольной, в восьми верстах от старой Чортомлыцкой Сечи (нынешняя Днепропетровская область). Получив от Вейсбаха грамоту императрицы Анны, прощавшую им старые грехи и принимавшую их вновь в подданство Российской короны, они здесь и основали Новую, или Подпиленскую, Сечь и приняли на себя сторожевую службу на границах, заняв свои старые земли. Эти земли охватывали пространство нынешних Днепропетровской, Запорожской и Херсонской областей. Вся территория вначале разделялась на пять округов или паланок, а с 1735 г. — на шесть: Бугочардовую, Ингульскую, или Перевезскую, Кодацкую, Самарскую, Калмиусскую и Прогноинскую (на Кинбурнской косе); в 1766-68 гг. к ним прибавлена была еще паланка Орельская, а Самарская была разделена на две части: северная сохранила старое название, а южная была названа Проровчанской. Самая Сечь состояла из тридцати восьми куреней: в них насчитывалось в 1755 г. — 13065 казаков, в 1759 г. — 11796, в 1769 г. — 12247. Точных цифр населения паланок не имеется. Население состояло в этот период из трёх разрядов: холостых казаков, пользовавшихся всеми политическими правами, обязанных только военной службой и живших либо в Сечи, либо по зимовникам (хуторам; таких зимовников в 1755 г. в четырёх паланках, по неполным данным, считалось 431); женатых казаков, несших военную службу, но не имевших голоса в раде и не пользовавшихся правом занимать должности в войске, они могли жить лишь в селах, наравне с третьим разрядом, крестьянством или посполитыми, и, подобно им, должны были платить в войсковую казну “дымовое” — налог с семьи в размере 1 руб., а с 1758 г. — 1 руб. 50 коп. Управление войском и в это время носило прежний характер, только старшин было больше благодаря усложнению административного устройства коша. Паланками управляли выборные полковники, при помощи писаря и есаула. Земля, на которой сидело войско, считалась вся его общинною собственностью и ежегодно переделялась по жребию между куренями.
В Сечи существовала церковь во имя Покрова Богородицы, и еще 16 церквей было в паланках. При церкви в Сечи была и школа. Главными занятиями войска, помимо военной службы, были скотоводство, рыбные и звериные промыслы, а так же торговля. Земледелие не было особенно развито, и лишь в последние годы существования Сечи стали принимать меры к его усилению. Торговля велась морем — с Турцией, сухим путем — с Крымом, Польшей и Малороссией. Запорожцы служили посредниками между Крымом и Турцией, с одной стороны, Польшей и Малороссией — с другой, и, ввозя к себе с юга частью для собственного потребления, но гораздо больше для перепродажи соль, рыбу, вина, шелковые ткани, смушки и т. д. Вывозили из Малороссии хлеб, водку, пушные товары, масло, железо, полотно, сукна и пр. Доходы войска в это время, помимо упомянутого уже постоянного сбора с посполитых и женатых казаков, к которому присоединялись еще иногда экстренные, слагались из получаемого от русского правительства жалованья (деньгами в 1742-61 г. — 4660 руб., позже 6660 руб., муки и круп 1300 четв.), сбора с шинков и перевозов, доли от рыбной и звероловной добычи казаков, отбиравшейся в пользу войсковой казны, судебных штрафов и военной добычи.
В своих отношениях к центральному правительству Сечь была подчинена первоначально киевскому генерал-губернатору, с 1750 г. — гетману Разумовскому, а с уничтожением гетманского достоинства, в 1764 г. — генерал-губернатору Малороссии Румянцеву. Положение Сечи после ее восстановления было не особенно прочно. Русское правительство, несмотря на исправное отбывание запорожцами сторожевой службы и на участие их в войнах с Турцией в 1736-39 гг. и 1769-74 гг., не могло отказаться от подозрительного отношения к Сечи. В 1736 г.внутри самой Сечи построено было укрепление, в котором с тех пор и находился постоянный русский гарнизон. Такое подозрение находило себе некоторое оправдание в действиях самих запорожцев. Сразу, после своего возвращения сечевики начали старую борьбу с Польшей из-за западной Малороссии, принимая деятельное участие в гайдамацком движении. Во время отсутствия запорожцев часть их земель была захвачена соседями; отсюда по их возвращении возникли пограничные споры с поляками, крымцами, донскими казаками и малорусскими поселенцами, нередко переходивших в вооруженные схватки. Наконец, планы устройства новых поселений в южных степях, приведшие к образованию Ново-Сербии и Славяно-Сербии, встречали упорное противодействие со стороны Запорожья, считавшего эти земли своими. Громадное пространство земель, остававшихся за Сечью и после устройства этих поселений, возбуждало в соседних владельцах стремления к захвату, легко осуществлявшиеся и остававшиеся безнаказанными вследствие царившего в правительственных сферах недоверия к войску.
Под давлением тяжелых условий, окружавших жизнь Сечи, порядки этой жизни подверглись существенным изменениям, близким к деморализации. Выбранная в 1765 г. войсковая старшина в лице кошевого атамана П. Калнышевского, войскового судьи Павла Головатого и писаря Ивана Глобы не сменялась в течение 10 лет, а когда в 1768 г. среди войска вспыхнуло было сильное восстание против них, то они бежали в Кодак и обратились к Румянцеву, угрозы которого прекратили волнение. В 1769-70 гг. начались волнения в Корсунском курене, которое было успокоено генералом Паниным, отправившим по просьбе кошевого виновников беспорядка в Сибирь. Запорожье было еще необходимо до той поры, пока опасным представлялось для России Крымское ханство. После полного разгрома последнего в войну 1769-74 гг. этой необходимости уже не было, и участь Сечи была прадрешена ее столкновениями с генерал-губернатором вновь образованной Новороссийской губернии, Потемкиным. По представлению последнего ему поручено было императрицей Екатериной уничтожить Сечь. 5 июня 1775 г. генерал-поручик Текелий с войском, составленным из регулярной пехоты, кавалерии и донских казаков, занял Сечь, не встретив сопротивления со стороны ничего не ожидавших запорожцев. Опомнившись, старшина Сичи, начала противиться. За это, по предложению Потемкина, была разослана на пожизненное заточение в монастыри. 5 августа 1775 г. издан был манифест, объявлявший об уничтожении запорожского войска и обращавший бывших его членов в мирных поселян.
Вслед за тем началась щедрая раздача запорожских земель, участками от 1500 до 12000 дес. Потемкин, князь Прозоровский и князь Вяземский получили каждый приблизительно по 100000 десятин. Часть запорожцев после занятия Сечи бежала в Турцию и основала в Добрудже Задунайскую Сечь, существовавшую до 1828 г. Из оставшихся в России запорожцев в 1783 г. было образовано Черноморское войско.