Бой за Северодонецк — российская информационная операция в форме штурма города. Одна из главных ее целей для Москвы — создать впечатление, что Россия восстановила свои силы и теперь уже точно сокрушит Украину.
Но это впечатление ложно. Российские военные в Украине все больше становятся “выжатыми” силами, которые не смогут добиться решающей победы, если украинцы удержатся.
Поэтому президент России Владимир Путин пытается превратить свое вторжение в Украину в жестокое состязание воли. Он делает ставку на то, что его армия сломит коллективную волю украинцев продолжать сражаться за свою страну. Его собственная воля вряд ли сломается, он сам не остановит эту войну. К счастью, Украине это и не нужно. Если украинцы смогут выдержать нынешний российский штурм, а затем контратаковать истощенные российские силы, у них все еще есть большие шансы освободить свой народ и всю свою землю от российских захватчиков.
Путин собрал обломки российских боевых сил в смертоносную смесь вокруг городов Северодонецк и Лисичанск в восточной части Луганской области Украины. Эта смесь ползет вперед, используя массированные артиллерийские обстрелы, чтобы стереть все на своем пути, позволяя деморализованным и напуганным солдатам России пройти сквозь развалины.
Украинские защитники мудро отступают перед лицом этого безрассудного варварства, но дорогой ценой для собственного боевого духа и желания продолжать борьбу. Украинские солдаты и граждане критикуют свое правительство за то, что оно не поддерживает войска на передовой. Люди начинают сомневаться, что смогут выдержать сражение впервые после победы в битве за Киев. Задержки с предоставлением западной помощи и отказы США и других стран предоставить определенные необходимые системы вооружений подпитывают эти сомнения. А теперь на Западе раздаются голоса, призывающие Украину пойти на уступки.
Все это именно то, что нужно Путину. Он не может победить Украину в военном отношении до тех пор, пока украинцы сохраняют волю к победе, а Запад поддерживает их. Поэтому он нападает на дух обоих, вынуждая свои войска к самому жестокому наступлению в этой войне, надеясь убедить всех, что он наконец-то обуздал массу и мощь России, которые Сталин использовал для победы над Гитлером, и, таким образом, сопротивление его требованиям бесполезны. Путин также держит в заложниках важнейшие экспортные поставки украинских продуктов питания и топлива, надеясь возложить на Запад достаточно высокие издержки, чтобы убедить его отказаться от помощи Украине, вступившей в смертельную схватку со второй армией в мире, которая уже далеко не вторая.
Ни украинцы, ни их друзья во всем мире не должны уступать Путину или обманываться нынешним миражом российского успеха и силы россиян, которые он демонстрируют в битве за Северодонецк – это мираж. Атака России в Луганске — это отчаянная авантюра диктатора, который ставит на кон последние наступательные боевые силы, которые он может наскрести, в надежде сломить волю своих врагов продолжать борьбу и объявить, наконец, имперски настроенным россиянам, что захватил всю Луганскую область.
Это историческая параллель с решимостью Гитлера захватить Сталинград или Сталина удержать Харьков вопреки совету своего начальника Генштаба Василевского А.М. в далеком 1942 году. За этими силами не было крупных резервов, чтобы закрепить их успехи.
Сейчас наоборот, Путин создал резервы, лишив другие ключевые направления сил, необходимых им для защиты от украинских контратак. Это наступление, скорее всего, скоро завершится, потому что даже это медленное, упорное продвижение истощит силы, ведущие его. Затем Путин еще какое-то время не сможет запустить еще одно.
Откуда мы можем это знать? Мы знаем это отчасти потому, что состав российских сил, проводивших это наступление, был сформирован из руин частей, разбитых в битвах под Киевом, Харьковом, Мариуполем и в других местах, а не из свежих частей или войск, набранных в России. Сильно пострадавшие российские батальонные тактические группы (БТГ), отступившие из Киева и Харькова, были быстро переформированы в России, им не дали отдохнуть, перевооружиться или должным образом пополниться, а затем они были отправлены обратно в бой на восток Украины. Сообщается, что многие российские «подразделения» представляют собой объединение частей и частей других подразделений, собранных вместе для осуществления наступательных операций в Луганской и Харьковской областях. Сами солдаты истощены и деморализованы. Отказы воевать в российской армии приобрели массовый характер как среди солдат, так и среди командующих ими офицеров.
Россияне приспособились к этой мрачной реальности, изменив свою тактику на что-то, напоминающее Первую мировую войну или доктрину «Методического боя» французской армии 1940 года — артиллерийские обстрелы уничтожают все на заданном участке поля боя, а затем туда через руины ползут войска. Но даже такой подход имеет свои пределы. Запасы артиллерийских орудий в России не безграничны. В отличии от предыдущих войн беспилотники корректируют артиллерийские удары, делая их более точными. В этой войне такое преимущество у Украины – больше дронов, точнее орудия. Все это нивелирует превосходство России в огневой мощи. Россиянам приходилось плотно концентрировать артиллерию на приоритетных направлениях, оттягивая ее от других направлений. Они вытащили артиллерию (и танки, и другую технику) из старых складов советских времен. С белорусских складов тоже начали вывозить технику — вероятно, последние склады снаряжения, которые Путину привез и передал в руки белорусский самозванный президент Лукашенко.
Поставка артиллерийских орудий является важным ограничением в войне такого рода по двум причинам. Во-первых, потому что украинцы нанесли урон российской артиллерии умелым и точным контрбатарейным огнем (используя свою артиллерию для уничтожения артиллерии противника). Во-вторых, потому что артиллерийские (и танковые) стволы имеют ограниченный срок службы — они начинают заметно терять эффективность после определенного количества выстрелов и нуждаются в замене. Неизвестно, когда эти факторы заставят российских военных таким образом сократить свою зависимость от артиллерии, но в конечном итоге они это сделают.
Украинские защитники наносят серьезные потери российским войскам по всему фронту, несмотря на адаптированную российскую тактику. Российские военные блогеры и другие передают жалобы российских военнослужащих на то, что они подвергаются сокрушительному обстрелу украинской артиллерии, даже когда просто сидят на своих оборонительных позициях. Российские войска, атакующие там, где сдерживаются украинские силы, продолжают нести потери даже после артиллерийских обстрелов, которые редко устраняют все сопротивление противника.
Читайте также: Украина зажала российские войска на Донбассе и под Харьковом и готовится погнать с Херсонщины
Украинские солдаты на некоторых участках фронта демонстрируют аналогичные признаки деморализации. Широко разрекламированный инцидент с украинскими добровольцами, отказавшимися продолжать боевые действия под Северодонецком в конце мая, выявил и подогрел гнев и недовольство украинских военных и украинского общества в связи с очень тяжелыми условиями, в которых они оказались. Этот инцидент привел к гиперболическим заголовкам, предполагающим, что украинские солдаты массово дезертируют или «бегут», что не соответствует действительности. Но явления гнева, чувства предательства и разочарования в украинских вооруженных силах реальны и опасны. Со временем они могут стать более опасными, поскольку кумулятивный эффект многих мелких таких чувств берет свое. США и Запад должны больше учитывать тот факт, что своевременная поставка оружия и средств вооруженным силам Украины имеет важное значение для поддержания морального духа украинцев и их воли продолжать борьбу в это трудное время. Задержки и полумеры могут стоить как материальных потерь, так и утраты нематериальных ценностей надежды и уверенности в возможности успеха.
Однако проблемы в российской армии в настоящий момент гораздо более опасны для успеха российского предприятия.
Украинские бойцы защищают свою родину от жестокого вторжения, для них эта война – Отечественная. Маловероятно, что они сломаются или откажутся сражаться в больших масштабах, если только им не станет резко хуже. Маловероятно, что западная помощь продолжает поступать, хотя и со слишком большим количеством задержек, слишком большим количеством ограничений и в слишком малых масштабах. Способность России производить новое оборудование была серьезно подорвана неспособностью России подготовиться к войне с самого начала, международными санкциями, которые лишают эту страну ключевых компонентов, особенно для их самых передовых систем, а также безудержной коррупцией и воровством, которые опустошили российский военный бюджет, а вместе с ним – саму армию. Путин медленно мобилизовал российскую военную промышленность, вероятно, не веря в то, что Украина будет долго сопротивляться, и неясно, насколько он сможет теперь это сделать быстро и насколько такая мобилизация даст эффект.
Более того, российские солдаты ведут агрессивную войну на чужой земле. Растет доля либо призывников, либо невольно призванных резервистов (т.е. призывников, отслуживших срочную военную службу и теперь вынужденных вернуться в армию и воевать). Очень, очень немногие россияне добровольно вступают в эту войну. Серия атак с применением коктейля Молотова на российские военные призывные пункты свидетельствует о растущем недовольстве в России. Российским офицерам приходится уговаривать, принуждать и заставлять этих призывников и резервистов атаковать, а заставить людей атаковать почти всегда намного сложнее, чем заставить их защищаться.
Читайте также: Россия стряпает документы для “суда” над Азовом не задумываясь о нюансах, которые выдают фальсификаторов
В этом конфликте был уничтожен и сам российский офицерский корпус. Поскольку российские военные изо всех сил пытались продвинуться даже в первые недели вокруг Киева, российские офицеры всех рангов сочли необходимым двигаться вперед и находиться непосредственно на фронте, где и понесли большие потери командиры всех рангов от лейтенантов до старших генералов. Потери российских офицеров для России гораздо более разрушительны, чем аналогичные потери для Украины, даже если бы Украина теряла офицеров в бою.
В российской армии проявляются отношения в советском стиле между лидерами и ведомыми: солдаты и младшие офицеры неохотно действуют, если их не заставит старший офицер и не скажет им, что делать. Украинские защитники, с другой стороны, последовательно демонстрировали способность действовать небольшими группами, возглавляемыми более младшими лидерами, проявляющими инициативу и действующими гораздо более автономно. Они не так зависят от того, чтобы старшие офицеры присутствовали повсюду, чтобы что-то произошло. И, опять же, нагрузка на лидеров по привлечению солдат к проведению опасных и дорогостоящих атак, как правило, намного выше, чем на тех, кто должен руководить обороной или проводить контрнаступательные операции по освобождению своей страны в любое время и в любом месте по своему выбору.
По всем этим и многим другим причинам нынешнее российское наступление почти наверняка в какой-то момент остановится, возможно, до того, как оно захватит остальную часть Донецкой области — заявленную Путиным цель на этом этапе войны. Когда это произойдет, российские вооруженные силы, скорее всего, израсходуют последние доступные на данный момент средства эффективного наступательного маневра. Нет широкой мобилизации российских войск, готовящихся к войне, нет неиспользованных резервов боеспособных войск для отправки, нет больше участков фронта, из которых можно было бы черпать свежие войска для нового наступления. Даже если Путин завтра объявит всеобщую мобилизацию, свежие войска не потекут в Украину еще много месяцев — таковы реалии мобилизации и подготовки солдат даже на пушечное мясо.
Российские военные, безусловно, не могут поддерживать нынешнее наступление достаточно долго и достаточно далеко, чтобы уничтожить украинскую армию или захватить другие крупные города. Мы не должны допустить, чтобы удручающие потери Северодонецка и, вероятно, еще большей территории на востоке затмили эту реальность.
Читайте также: Россия готовится предпринять новые усилия на северном направлении: британская разведка
Северодонецк не является решающей местностью. Его захват не дает путинцам новых путей для ведения новых наступлений на выгодных условиях. Его потеря не лишает Украину способности защищать критические позиции. Украина может потерять Северодонецк и все равно выиграть эту войну. Она может потерять Луганск и даже Донецкую область и все же выиграть эту войну, если при этом не потеряет слишком много своей боевой мощи.
Так что у Украины еще будет шанс переломить ход этой войны в свою пользу даже после падения Северодонецка, Лисичанска и других районов на востоке. Если украинцы сохранят свою волю к борьбе и обоснованную уверенность в своей способности освободить большую часть, если не всю свою оккупированную территорию, и если Запад будет придерживаться обязательства, которое президент Джо Байден недавно сформулировал в своей статье в New York Times, чтобы поддержать Украину, если западные “доброжелатели” на будут подталкивать Киев к территориальным уступкам, то есть все основания для надежды.
У украинцев есть много причин надеяться, что они смогут освободить свою оккупированную страну и превратить свое разрушенное государство в оплот свободы, достаточно сильный, чтобы сдерживать будущие нападения имперски настроенной России, чтобы в конечном счете, жить в мире. Надежда на эту перспективу не компенсирует и не уменьшает боль, которую они перенесли и будут терпеть. Но это надежда, за которую, по крайней мере со стороны, кажется, стоит бороться, особенно когда альтернативы настолько ужасны.
Пусть украинцы сохранят волю и дальше бороться за эту надежду, и пусть Запад продолжит помогать им в ее достижении.
Не верю. К сожалению мяса и железа там овер дохуя.
Понятно, “Время” покажет.